Философский дневник

Толстой Лев Николаевич

Записано как-то в начале года: «все утро думал о том, поче-

му мир представляется нам «1га Werden» '. Есть теперь что-то

похожее на ответ. Вот что: Жизнь есть рост сознания. В этом и

жизнь и благо ее. Рост не может совершаться в этом мире ина-

че, как в пространстве и времени. Я говорю: в этом мире пото-

му, что жизнь, следовательно, сознание может и растет беско-

нечно, приближаясь к Богу (Нирвана), и в этом приближении

может проходить миры, т. е.

состояния, в которых ограничение, а потому и рост происходят в иных условиях, чем пространство

и время. Неясно, но есть что-то.

1 совершающимся (нем )

359

21 апреля

1) Я хочу жить Богом, а не своим телесным я, Львом Толстым.

Что это значит? То, что я хочу сознание Льва Толстого заменить

сознанием всего человечества, даже всего живого И это сознание

я называю Богом. Но это сознание не есть Все, не есть весь Бог, а

только одно из проявлений Его, доступных мне. (Хорошо).

2) Пространство, время, тело и форма происходят от моего

бессилия познавать все, как оно есть. Я могу познавать только

движущееся и разделенное. Как я не могу познать шара иначе, как когда он вертясь обращается ко мне всеми сторонами, так и

не могу познать людей, животных и растения и все иначе, как

движущимся и разделенным. Первое, т. е. движение, дает время

и пространство, второе — разделение — дает тело и форму. (Что-

то есть, но неясно.)

22 апреля.

3) «Но что же будет?» Вопрос только от того, что мы привык-

ли к суеверию о том, что мы устраиваем жизнь. Разве, стараясь

делать, устраивать жизнь по-своему, мы сколько-нибудь достига-

ем этого? Жизнь устраивается при всех наших усилиях не так, как мы хотим и воображаем.

4) Но что будет со мною, если я один буду не противиться

среди борющихся, среди злых? Опять то же суеверие. То было об

устройстве жизни других, это об устройстве своей жизни. Какая

будет и общая, и наша внешняя жизнь, никогда не может быть

известно нам. Уже одна ежечасная возможность смерти делает

это знание невозможным. Устраивая и не устраивая свою вне-

шнюю жизнь, я знаю, что она будет не такою, какою я хочу. Одно

только по отношению моей жизни в моей власти: это ее внутрен-

нее изменение — все большее и большее приближение к нрав-

ственному совершенствованию, и это одно нужное мне и главное

изменение моей жизни всегда в моей власти.

Каково же заблуждение людей, употребляющих все силы на

то изменение жизни, которое

вне их власти, на устройство жизни

других людей, и для этого мнимого устройства ее лишающих себя

того устройства жизни, которое всегда в их власти и которое одно

может влиять на жизнь других людей? То, что со мной будет, в

смысле внешних событий хорошее или дурное, я не знаю и не

могу знать; то же, что жить нравственно всегда хорошо и для меня, и для всех людей, я наверное знаю. И зная это, я буду жертвовать

верным неверному?

360

Так что кажущийся таким трудным для ответа вопрос о том, не ошибочно ли бы было среди всех живущих насилием злых

быть одному или немногим непротивящимися добрыми, подо-

бен вопросу о том, как быть трезвому среди пьяных, не лучше ли

напиться вместе со всеми.

23 апреля

Есть сознание себя, своей духовной сущности, и сознание

своих пределов, которое в начале жизни сознается как «я». Это

второе сознание пределов заслоняет, скрывает первое сознание

духовности: кажется, что сознание своих пределов и есть созна-

ние себя. Вся жизнь есть все большее и большее сознание своей

духовной сущности, освобождение от обмана признания собою

своих пределов. Смерть для того, кто вполне сознает свою духов-

ную сущность, есть освобождение от стеснявших ее пределов.

26 апреля

1) Ничто так не утверждает в неуничтожаемости, безвремен-

ности своей сущности, ничто так не способствует спокойному

принятию смерти, как мысль о том, что, умирая, я не вступаю в

новое положение, а только возвращаюсь в то безвременное, бес-

пространственное, бестелесное, бесформенное состояние, в ко-

тором был и из которого пришел в эту жизнь. (Хорошо).

Нельзя даже сказать: «в котором был», а в то состояние, кото-

рое мне так же свойственно, как и то, в котором я нахожусь теперь.

2) Таничка еще свежа от Начала всего — любви и любит всех.

Мика уже любит только себя, я приучаюсь опять, как Таничка, любить всех.

3) Der langen Rede kurzer S i n n П р и ч и н а всех бедствий —

суеверие возможности устройства общества насилием. Причина

суеверия — отсталость веры, деятельность, не имеющая уже ра-

зумного основания. Причина отсталости веры — непонимание

той, которая свойственна возрасту человечества и открыта ему. И

потому избавление от бедствий — понимание соответственной