Фрейлина
Шрифт:
Он даже не искал меня. Что же я наделала? Куда так спешила?
А — нет… все очень даже правильно.
Но как же мне хорошо было, Господи… и как же хорошо продолжает быть сейчас!
Глава 33
Непогода с моросью продолжалась и утром. И все-таки этот дождь был летним, в осенний сплин не тащил. Наоборот — картина за окном воспринималась благостно: Финский кутался в дождевой туман, заботливо пряча корабли в ожидании солнца, мокрый парк за окном притих, упиваясь
А для меня солнце уже взошло, согревая изнутри и заставляя светиться — зеркало отражало совсем другого человека. Первый раз я любовалась собой, внимательно разглядывая Таины черты. Старалась понять, что ему понравилось больше всего. Радовалась, что нравится.
Прикрыв глаза, трогала губы… вспоминала. И благодарила — и мир наш, и время это, и Бога.
Будь у меня хоть какой-то жизненный выбор и тогда чувство, которое только-только… но так мощно родилось, стало бы пыткой, сплошным страданием. Сейчас же я наслаждалась им.
Неожиданно жизнь преподнесла драгоценный подарок, и я видела в нем совершенно новый, светлый и даже возвышенный смысл. И, как никто другой, наверное, понимала сейчас Ольгу.
Огромная духовная ценность внутри давала силы не просто жить дальше, но жить счастливо. Сейчас казалось — я излучаю собой это счастье, как мощный прожектор… может, даже питая им эфир. Если так, то он просто шиковал сейчас, кайфовал безбожно.
— Таисия Алексеевна, к вам… ваш супруг — с визитом, — чуть запнувшись, доложила Ирма на немецком.
— И ты держишь его за порогом в ожидании моего разрешения? — рассмеялась я, — проси тогда.
Надо же… целый церемониал.
— Доброго утра, Таис, — встал в дверях Фредерик, — вчера не представилось возможности говорить с вами…
— Присаживайтесь, вон там табурет — все не стоя, — решилась я, чувствуя сейчас, что люблю весь мир. Хотелось, чтобы всем было так же хорошо, как мне сейчас — ему в том числе. Хороший же мужик, ну — слегка обидчивый, немного свин… Так у кого их нет — недостатков?
— И простите меня, Фредерик, кажется в записке я позволила себе вольность, на которую не имела права. Но все равно вы не отступили от нашего уговора, и я благодарна за это. Простите еще раз — больше я не позволю себе лезть в ваши личные дела.
Замерший у двери муж отмер по окончании моей тирады. Быстро окинув взглядом тесную каморку, положил на кровать большую плоскую штуку, обернутую плотной бумагой… присел на табурет и внимательно вгляделся в мое лицо. Скупо улыбнулся.
— Я рад, что вы хорошо отдохнули, это требовалось. Не стал будить поутру… ваша матушка требовала вашего присутствия, да и… еще на памяти случай, когда морская качка вызвала тяжелый отклик в женщине, ожидавшей ребенка. Я не стал рисковать. К тому же и складывалось одно к одному… Но я не за этим к вам!
— Благодарю вас за заботу, — пробормотала я, заново осмысливая… и извиняясь еще раз — мысленно.
— Это моя обязанность, — будто отмахнулся
— Мероприятие все-таки официальное?.. — размышляла я.
— В связи с отъездом мы и так достаточно нарушаем. Я поручил составить извинительные записки, приложив к ним цветы для дам, присутствовавших на нашей с вами свадьбе. По этикету, требовалось нанести визиты всем, уважившим нас вниманием и преподнесшим подарки. Но это дело не одного дня… а я не могу так долго ждать.
— Поэтому и спешите с отъездом еще больше, — кажется, понимала я.
Посетив тех, кого позволило время, мы оскорбили бы неблагодарным невниманием других. А этого нельзя — слишком значимым был состав присутствовавших.
— Так и есть, — кивнул он, — но малый прием не настолько официален. Скорее всего, он пребудет в духе музыкального вечера, переходящего в легкий ужин, но с платьем нужно что-то решить. В Штутгарте я помог бы вам с этим, но здесь — увы… И еще одно — этикет требует быть в подарке от принимающей стороны, если таковой подходит случаю. Зная о грядущем приеме, я позволил себе оставить подарок Их королевских высочеств — подберите наряд в соответствии ему. А теперь позвольте откланяться, мне еще многое нужно успеть, — встал он с табурета, легко поклонился и вышел.
— Спасибо… за заботу, — повторила я уже в спину. Что тут еще скажешь? Я не знала.
Прием. Суета… не хотелось бы, наверное. Этот день я с радостью провела бы на Ольгином пруду и Царицыном острове. Тем более, что и дождь заканчивался — небо ощутимо светлело. Хотелось еще немного побыть одной, насладиться своим состоянием, подумать, осознать его глубже.
Хмыкнула… Надо же — а тут реальная жизнь. И нужно жить ее, получается. Придется жить.
В плоском деревянном футляре, аккуратно наколотое булавками на темный подклад, лежало кружево. Не веря глазам, я подхватила коробку и уложила ее на бюро у окна, рассматривая на свету.
Очень плотное белоснежное кружево, выполненное в технике фриволите, было щедро украшено белыми жемчужинами разного размера. Колье, серьги, браслет, узкий пояс, крохотная бальная сумочка-мешочек и веер. Веерная основа и все застежки из светлого серебра.
— Боже мой… это на витрину только. Пожелтеет же на теле. С ума сойти — красота! И как под такое найти наряд?
— Ну как же? — заглянула из-за плеча Ирма, — а ваше венчальное, Таисия Алексеевна… в чем же еще наносить визиты после свадьбы? Вуаль отложим, будет колье. Браслет широковат… ну так его и носят, наверное, вверху перчатки. Маменька ваша должна знать доподлинно… а я ничего не скажу — впервые такое вижу. И вправду красиво.