Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
Он снова повернулся к выходу и был почти уже у самой двери, когда вдруг увидел, что на одном из столиков с точеными ножками, среди хрупких серебряных приборов лежит безобразное золотое кольцо с большим треснувшим черным камнем.
– Сэр, - сказал Гарри, уставившись на перстень, - это кольцо…
– Да, Гарри?
– Оно было у вас на пальце в ту ночь, когда мы ходили к профессору Слизнорту.
– Было, - подтвердил Дамблдор.
– Но ведь это… сэр, это же то самое кольцо, которое Марволо Мракс показывал Огдену?
Дамблдор наклонил голову:
– То самое.
–
– Нет. Оно попало ко мне совсем недавно, - сказал Дамблдор.
– Собственно говоря, за несколько дней до того, как я забрал тебя от дяди и тети.
– То есть примерно в то время, когда вы повредили себе руку, сэр?
– Да, Гарри, приблизительно в то время. Гарри запнулся, не решаясь продолжать. Дамблдор улыбался.
– Сэр, а что случилось…
– Время позднее, Гарри! Эту историю ты услышишь как-нибудь в другой раз. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сэр.
Глава 11. Гермиона приходит на помощь
Как и предсказывала Гермиона, свободные уроки оказались для шестикурсников не временем блаженного безделья, на что так надеялся Рон, а единственной возможностью худо-бедно справляться с чудовищным объемом работы, которая на них навалилась. Мало того что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экза-мены, так еще и сами уроки стали намного труднее, чем прежде. Гарри не понимал и половины объяснений профессора МакГонагалл, и даже Гермионе раз или два пришлось ее переспрашивать. Неожиданно для всех и к огромному неудовольствию Гермионы самым успешным предметом для Гарри стало зельеарение, и все благодаря Принцу-полукровке.
Невербальных заклинаний требовали от них теперь не только на защите от Темных искусств, но и на заклинаниях, и на трансфигурации. Гарри часто, видел своих однокурсников в гриффиндорской гостиной или за столом в Большом зале посиневшими от натуги, как будто у них что-то застряло в кишках, но он знал, что на самом деле они пытают-ся колдовать, не произнося заклинания вслух. Немного легче было на занятиях по травологии в теплицах; они теперь изучали значительно более опасные растения, но, по крайней мере, здесь можно было громко ругаться, если Ядовитая Тентакула неожиданно вцепится в тебя сзади.
Из-за громадного количества домашних заданий и многочасовых изнурительных тренировок по невербальным заклинаниям Гарри, Рон и Гермиона все никак не могли выкроить время, чтобы навестить Хагрида. Он совсем перестал появляться за преподавательским столом в Большом зале - зловещий признак, а когда они изредка сталкивались с ним в коридорах или на открытом воздухе, он загадочным образом ухитрялся не замечать их и не слышать, как они с ним здороваются.
– Надо сходить к нему, поговорить, - вздохнула Гермиона, глядя на большущее пустое кресло Хагрида за преподавательским столом.
Дело было за завтраком в следующую субботу.
– У нас сегодня утром отборочные испытания по квиддичу!
– сказал Рон.
– И еще нужно отрабатывать это несчастное заклинание Агваменти для Флитвика! И вообще, о чем тут говорить? Как мы ему объясним,
– Мы его не ненавидим!
– возмутилась Гермиона.
– Говори за себя. Я до сих пор не могу забыть соплохвостов, - сказал Рон мрачно.
– Я тебе говорю, мы еще дешево отделались. Послушала бы ты, как он разливается насчет своего безмозглого братца - того и гляди, заставит учить Грохха завязывать шнурки на ботинках.
– Мне не нравится, что мы не видимся с Хагридом, - расстроенно сказала Гермиона.
– Пойдем к нему после квиддича, - пообещал Гарри. Он тоже скучал без Хагрида, хотя, как и Рон, считал, что без Грохха они прекрасно могут обойтись.
– Но отборочные могут занять все утро, столько народу записалось!
– Он немного нервничал перед своим первым выступлением в роли капитана команды.
– Даже не знаю, с чего это квиддич стал таким популярным.
– Да ну тебя, Гарри, - с неожиданным раздражением ответила Гермиона.
– Это не квиддич популярен, а ты! Никогда еще к тебе не было такого интереса, и, честно говоря, ты никогда еще не был настолько привлекательным!
Рон поперхнулся большим куском лососины. Гермиона бросила на него высокомерный взгляд и снова повернулась к Гарри.
– Теперь все знают, что ты все это время говорил правду, так? Волшебный мир вынужден был признать, что ты оказался прав насчет Волан-де-Морта, что он действительно вернулся и что ты на самом деле дважды сразился с ним за прошедшие два года и оба раза сумел спастись. А теперь ты еще и Избранный - ну разве непонятно, почему все тобой восхищаются?
Гарри вдруг показалось, что в Большом зале стало очень жарко, хотя потолок по-прежнему оставался пасмурным и ненастным.
– Ко всему прочему тебе еще пришлось пережить травлю Министерства, когда тебя пытались выставить ненормальным вруном. У тебя до сих пор остались отметины после того, как эта мерзкая колдунья заставляла тебя выписывать строчки собственной кровью, но ты все равно не отступился…
– У меня тоже до сих пор остались отметины после того, как те мозги в меня вцепились в Министерстве, вот, посмотри, - сказал Рон, закатывая рукава.
– …да еще ты за лето вырос чуть ли не на целый фут, это тоже тебя не портит, - закончила Гермиона, не слушая, что говорит Рон.
– Я довольно-таки высокий, - ввернул Рон ни к селу ни к городу.
Тут прибыли почтовые совы. Они влетали в окна, разбрызгивая вокруг дождевые капли. Почти всем ученикам теперь доставляли больше писем, чем обычно: встревоженные родители хотели почаще получать известия от своих детей и, соответственно, сообщать им, что дома все хорошо. Гарри с начала учебного года не получил ни одного письма; единственный человек, регулярно ему писавший, умер. Гарри надеялся, что Люпин хоть пару раз ему напишет, но пока эти надежды не оправдались. Поэтому он очень удивился, увидев, что среди бурых и серых сов над столами кружит белоснежная Букля. Она приземлилась прямо перед Гарри с большим квадратным пакетом. В следующий миг второй точно такой же пакет шлепнулся на стол перед Роном, придавив собой крошечного, выбившегося из сил Сычика.