Где апельсины зреют
Шрифт:
Извощикъ остановился передъ сренькой таверной, помщавшейся въ маленькомъ каменномъ домик, около входа въ который стояли деревянные зеленые столы и стулья. Къ коляск выбжалъ содержатель таверны, безъ сюртука, въ одномъ жилет и въ полосатомъ вязанномъ колпак на голов.
— Венъ ружъ, мусье! И апельсинъ на закуску, для мадамы!.. — скомандовалъ Конуринъ.
— Оранжъ, оранжъ… — поправила Глафира Семеновна.
— Oh, oui, madame… — засуетился трактирщикъ.
— Де бутель! Надо дв бутылки! — крикнулъ Николай Ивановичъ. — Общались
— Это шулеришк-то? Шулеришк, отнявшему у меня вчера въ Казино шестнадцать франковъ изъ-за Лисабона? Не желаю я, чтобы вы его потчивали, — заговорила Глафира Семеновна.
— Нельзя, Глаша… Мы ему раньше посулили. Тогда не слдовало совсмъ хать съ нимъ. А ужъ коли похала, то чего-жъ тутъ!
Мужчины вышли изъ коляски, чтобы размять ноги. Глафира Семеновна продолжала сидть. Слзъ съ козелъ и извощикъ и закурилъ трубку. Трактирщикъ подалъ вино. Начали пить.
— Наливай и коше венъ ружъ, — говорилъ Николай Ивановичъ, кивая трактирщику на извощика. — Веръ пуръ коше.
Пилъ и извощикъ.
— Votre sant'e, messieurs et madame… кланялся онъ.- Vous ^etes les russes… Oh, nous aimons les russes!
Выпивъ вина, онъ сдлался смле и фамильярне, подошелъ къ Глафир Семеновн и, извиняясь за причиненную ей вчера въ Казино непріятность, сталъ доказывать, что ставку выигралъ онъ, а не она, стало быть онъ совершенно справедливо захватилъ со стола деньги.
— Алле, але… же не ве на парле авекъ ву… махала та руками и крикнула мужчинамъ: Господа! Да уберите отъ меня извощика! Ну, что онъ ко мн лзетъ!
— Мусью! Иди сюда! Пей здсь! крикнулъ ему Николай Ивановичъ, помстившійся уже съ Конуринымъ за зеленымъ столикомъ.
— Mille pardon, madame… разшаркался передъ Глафирой Семеновной кучеръ и отошелъ отъ нея.
Снова дорога, то поднимающаяся въ гору, то спускающаяся подъ гору, снова налво роскошныя виллы, а на право морская синяя даль. Извощикъ, подбодренный виномъ и фамильярнымъ обращеніемъ съ нимъ сдоковъ, еще съ большимъ жаромъ началъ разсказывать достопримчательности дороги, по которой они прозжали.
— Villa Pardon… указывалъ онъ на возводящуюся каменную постройку.- Villa Crenon, Villa Scholtz…
Онъ даже разсказывалъ о профессіяхъ владльцевъ виллъ: кто откуда родомъ, кто на чемъ разбогатлъ, кто фабрикантъ, кто банкиръ, кто на какую актрису разоряется, но его никто не слушалъ.
— Бормочи, бормочи, мусье, все равно тебя никто не понимаетъ… проговорилъ Николай Ивановичъ.
— Очень даже понимаю, похвасталась Глафира Семеновна:- Но не желаю отъ извощика разговоровъ слушать.
Показалась роскошнйшая вилла съ бульваромъ, съ роскошнымъ садомъ, обнесеннымъ чугунной ршеткой. Посреди пестрющей цвтами клумбы билъ фонтанъ. Вотъ и ворота во дворъ виллы съ каменными столбами и рзной чугунной перекладиной, обвитыми плющемъ. У воротъ стоялъ бравый лакей, съ непокрытой головой, въ синемъ полуфрак со свтлыми пуговицами, въ бархатныхъ красныхъ плюшевыхъ короткихъ
— Тсъ… Вотъ такъ штука… Землякъ-то нашъ какимъ пестрымъ птухомъ одтъ. Скажи на милость, въ лакеяхъ служитъ, а мы то его…
— А мы его чуть не въ графы произвели, въ секретари посольства… Женушка моя любезная прямо заявила, что онъ аристократъ и даже, въ первый разъ увидавшись, ужъ подъ руку съ нимъ по зал порхала, весь вспыхнувъ, заговорилъ Николай Ивановичъ.
— Молчите вы… Вы сами-же меня съ нимъ и познакомили! — огрызнулась Глафира Семеновна, слезливо моргая глазами, и крикнула извощику: Алле, коше! Алле плю витъ!
Извощикъ щелкнулъ бичемъ и лошади помчались. Впереди виднлась высокая гора и на ней возвышался громадный замокъ. Подъзжали съ Монако. Еще выше, на второй горной террас стоялъ Монте-Карло съ его знаменитымъ игорнымъ домомъ.
XXIV
Передъ самымъ Монте-Карло извощикъ, защелкавъ бичемъ, разогналъ лошадей. Лошади помчались и минуты черезъ дв-три на всхъ рысяхъ подкатили экипажъ къ роскошному подъзду игорнаго дома. Смеркалось уже, когда Ивановы и Конуринъ выходили изъ экипажа. Извощикъ тоже слзалъ съ козелъ и, приподнявъ свою шляпу котелкомъ, просилъ “пуръ буаръ”. Николай Ивановичъ началъ расчитываться съ нимъ. Извощикъ оказался доволенъ расчетомъ, кивнулъ и, улыбнувшись, сказалъ:
— Bonne chance, monsieur…
— Глаша! что онъ говоритъ? Неужто двухъ франковъ на чай ему мало? спросилъ жену Николай Ивановичъ.
— Желаетъ счастія въ игр.
— А почемъ онъ знаетъ, что мы будемъ играть?
— Ахъ, Боже мой! да вдь сюда только за этимъ и здятъ!
Извощикъ пошелъ дале и, наклонившись къ Глафир Семеновн, даже началъ подавать ей совты въ игр въ рулетку, продолжая улыбаться самымъ добродушнымъ образомъ.
— Прежде всего не горячитесь… Но тихо, спокойно… И первую ставку на красную или черную… говорилъ онъ мягкимъ голосомъ на ломанномъ французскомъ язык итальянца.
Глафира Семеновна отшатнулась.
— Да онъ съ ума сошелъ! Вдругъ длаетъ мн наставленія въ игр… проговорила она, бросивъ строгій взглядъ на извощика.
— Осади назадъ, мусью! Осади. Получилъ на чай — и будетъ съ тебя! крикнулъ на него Николай Ивановичъ и тутъ-же прибавилъ, обратясь къ жен:- Сама, матушка, виновата… Якшаешься около игорныхъ столовъ чортъ знаетъ съ кмъ. Партнеръ твой вчерашній по игр. Онъ тебя за партнера и считаетъ.
— Да разв я виновата, что здсь извощики шляются во вс мста, гд бываетъ чистая публика!