Gelato… Со вкусом шоколада
Шрифт:
— Ты не страдаешь морской болезнью? — вышептывая почти по буквам, сильно заикаюсь.
— Нет. А что?
Ничего! Это и есть секрет. Ничего больше не скажу. Пора давить на газ и начинать свидание, от которого я уже плыву.
— Пристегнулась, Тузик? — повернув к ней голову, смотрю на натянутый шлейф ее ремня безопасности. — Поехали?
— Да…
Полчаса и мы на месте — у истока нашего местного не слишком полноводного ручья. Всю дорогу Тосик вглядывалась в свое окно, безуспешно пыталась угадать конечную точку нашего маршрута. Она накидывала
«Мы едем не в город, Петя?».
Я утвердительно качнул головой, об остальном, конечно, умолчал.
И вот мы здесь! На месте, которое я уже люблю. Это тихая, интимная и очень современная точка, легкодоступный пункт назначения для современного навигатора, локация с простыми координатами на современных автомобильных атласах, в которой мы поужинаем и проведем время наедине без свидетелей и отвлекающих персон. Я забронировал столик не в кафе или в ресторане. Я на сутки арендовал полноценный дом! Дом, но все же с маленькой оговоркой.
Деревянное, экологически чистое и довольно легкое сооружение, с весьма некрупными габаритами, но со всем необходимым и современным содержимым. Что такое стены, любимые женщинами удобства и комфорт? Ничто! Простое пожелание, а для меня — кредитка и всего один щелчок. Щелчок пальцев, разумеется. А вот стены, удобства и тот самый требуемый девочками комфорт на небольшом пространстве, которое к тому же движется и неспешно плывет, на порядок повышают стоимость аренды и, как следствие, представительность, статусность такой как будто бы малогабаритной жилплощади.
Это плавающий дом, дом-плот, дом на плавательной подушке, на понтоне, который позволяет ему легко скользить по водной глади, не вызывая у временных жильцов, постояльцев и просто приблудившихся приступ тошноты, светобоязни и адского головокружения.
— Господи! — Тоня прыгает на месте и хлопает в ладоши. — Велиховчи-и-и-и-к!
Я безмерно рад, что, по всей видимости, очень требовательной женщине угодил.
— Идем, — оглянувшись, еще раз проверяю сигнализацию машины и обхватываю маленькую туда-сюда снующую кисть.
— Что это за место?
— Уют на природе, на реке и как будто под открытым небом. Тебе нравится? — бросаю быстрый взгляд на обнаженные ступни с крохотными пальчиками, покрытыми светлым лаком с тонкой белоснежной линией по границе ноготков.
— Очень! — Смирнова щурится, виском касается моего плеча, ерзает, словно ластится игривой кошкой, а затем внезапно застывает, но все еще чисто механически переставляет ноги. — Что мы будем делать здесь, Петруччио?
— Ужинать и разговаривать.
Интересно, а на что она рассчитывала?
— И все? — Смирнова вдруг отстраняется от меня, округляет
— И все, — хмыкаю и улыбаюсь.
Пройдя немного вперед, первым захожу на арендованный борт чудо-дома. Поворачиваюсь к спутнице лицом и протягиваю ей руку:
— Осторожно! — предупреждаю и слежу за ее действиями.
Уж больно Тонечка возбуждена. Как бы не вылетела с этого плота!
— Добрый вечер! — мне в спину здоровается парень-официант, который сегодня вечером будет обслуживать нас.
— Здравствуйте, — Тузик аккуратно двигается, страхуется, цепляясь за мою руку, но юноше все же ярко улыбается и не забывает поприветствовать, рассыпаясь в простых словах. — Прекрасное место и чудесная погода! — стрекочет, почти не замолкая.
Похоже, на нее напал какой-то вирус просто-таки безудержной болтливости или словоохотливости. Ее все здесь восхищает, все интересует, все вызывает исключительно положительные эмоции, все нравится и здесь все, все-все, о чем она «так давно мечтала», но что было практически недостижимо, пока я ее сюда сегодня не доставил.
— А там что? — Тоник пулей носится по палубе, заглядывая в каждый угол и трогая любую вещь, которая случайно под руку ей подворачивается.
— Жилое помещение, — поймав мечущуюся и обняв ее за талию, легко подталкиваю воздушную фигуру вперед. — Посмотрим? — клюю макушку носом и губами.
— Угу, — мычит и, немного упираясь, с небольшой неохотой переставляет ножки.
Дом небольшой, но однозначно капитальный. Веранда — она же палуба — служит для принятия пищи и отдыха, например, на шезлонге, в гамаке, в плетенном кресле или на простых досках, укрывающих пол. А вот помещение, в которое мы идем, выступает и комнатой, и спальней. Спальней для пары или для молодой семьи: двуспальная кровать, небольшой комод, два стула и огромный напольный абажур — простое убранство малогабаритного пространства.
Смирнова кружит в помещении, без остановки вращается вокруг себя, отплясывая дивный танец, расставив руки, она вдруг сильно вскидывает голову, устремляя вверх открытый, просто ослепляющий разноцветный взгляд.
— Петь! — шепчет Тоня, продолжая наматывать концентрические круги с центром в точке сосредоточения своих стоп.
— Что? — слежу за ней.
— Как ты соблазняешь женщину?
«Что-что?» — похоже, я проглотил опасную осу. Язык распух и ни хрена не слушается, зато мозги плывут, выкрикивая напоследок:
«Бай-бай, Петруччио!».
А это, видимо, мой каюк!
Ния резко останавливается и помутневшим взглядом, забитым от бешеного головокружения, пытается найти меня и сфокусироваться на том, что точно неподвижно. А для нее в этой комнате в качестве такого выступаю только я. Приближаюсь к «пьяной» от вращения, взяв за плечи, принудительно останавливаю и с угрозой в голосе уточняю:
— Что ты спросила?
— Как это происходит, Буратино? — улыбается и водит по моей рубашке пальчиком. — Что ты говоришь им? Ты ведь…