Гибель отложим на завтра. Дилогия
Шрифт:
– Не говори мне о Тардине. Если бы не его ложь, то всего этого вообще не случилось бы. Если бы не он, я уже давно добрался бы до Аданэя и уничтожил. Я ни за что не поверю, будто старик решил меня спасти. У меня была возможность убедиться: невнятные пророчества для него важнее моей жизни.
– А может, ты сам что-нибудь помнишь? Что происходило там – на грани?
– Ничего. Последнее, что я помню – бой. А потом сразу – лачуга и старик. Я даже не знаю, сколько прошло времени. Кстати, а сколько его прошло?
– Около недели, Кхан.
– Что произошло за время моего… гм…
– Антурин захватили, разрушили часть восточной стены.
– Это я знаю, – отмахнулся Элимер. – Дальше!
– Ну, как тебя ранили, так мы отступили через западные ворота, илиринцы не стали нас преследовать. Мы добрались до этой деревеньки. От нее до Антурина несколько часов верхом. Здесь остановились, разместили тебя и других раненых. Некоторые из них уже бегают, некоторые умерли, еще трое на поправку идут, если тебе это интересно.
– Мне все интересно. Продолжай.
– Мы набрали у жителей еды и шкур, несколько воинов поездили по окрестным селениям, тоже привезли кое-чего – и разбили лагерь вокруг.
– Отчего вы не поехали дальше, до какого-нибудь города?
– Так все боялись, что ты дороги не выдержишь. Да и войско наше к тому времени уже к Антурину двинулось, недалеко от этого места проходило. Ирионг присоединился к нему.
– Хорошо, я понял. Дальше.
– Здесь оставили этих вот худосочных вояк из Шеске и Урича. Так, на всякий случай. Ну и мы с ребятами остались. Из столицы вот-вот должны приехать лекари. Хотя теперь-то они уже без надобности.
– Ничего, займутся другими ранеными.
– Ирионг сменил Гродарона, возглавил войско. Теперь они уже у Антурина. Вроде собирались не то штурмовать, не то еще что-то: дальнейшего я не знаю.
– Многих мы потеряли при отступлении?
– Половину.
– Плохо.
– Что поделать, – пожал плечами Видольд.
– Уже ничего. Остается только мстить. Шейра – с ней что? – задал Элимер наконец вопрос, который с самого начала не давал ему покоя.
– Не знаю. Она оставалась в Антурине. По донесениям серых, ее держат в замке как заложницу. Кажется, поэтому Ирионг и не спешит бросать войско в бой, засел у стен. Если бы не это… Ведь стену илиринцы сами разрушили, прорваться внутрь теперь легче легкого. Они, конечно, настроили там каких-то заграждений, но смести их – как ручей переплюнуть.
– Все ясно. Собираем этих воинов из Шеске и Урича и отправляемся к Антурину. Чтобы охранять раненых хватит и десятка вояк. Выдвигаемся завтра с утра.
– Уже сегодня, Кхан, – уронил Видольд, многозначительно переведя взгляд на побледневший горизонт.
– Значит, сегодня.
– А отдохнуть? – странно посмотрев на правителя, спросил воин.
– Видольд, мы отдыхали целую неделю, – ответил Элимер и вдруг добавил: – Шаазар… Что это – шаазар? Ты знаешь это слово?
Телохранитель вздрогнул, но кхан не заметил его странной реакции – яростная пляска огня пленила его взор.
– А почему ты спрашиваешь? – осторожно поинтересовался воин.
– Не знаю. Это слово с самого пробуждения крутилось у меня в мыслях. Вот и теперь… Не дает покоя. Хочется выяснить его значение. Как будто это важно…
– Да брось ты, Кхан, –
– Ты прав, – пробормотал Элимер, но тут же, словно очнувшись, приказал:
– Идем к остальным. Сегодня все равно уже никто не уснет, так и будут языками молоть. Пусть лучше собираются в битву, – он первый поднялся с земли и отправился к лагерю.
Видольд быстро разметал и притушил ногами пламя, но за кханом не пошел, а уставился на восток, который уже окрасился желто-розовым, и пробормотал с усмешкой:
– Шаазар, Шаазар, опять ты вмешиваешься в дела смертных, старая хрычовка… Чего ж тебе неймется?..
II
– Очень жаль, – проговорил Аданэй, внимательно выслушав донесение Хаттейтина о действиях воинства Отерхейна, ощетинившегося под стенами. – Жаль, мы уже не успеваем уйти. Я полагал, они будут менее проворны. Нам стоило бы, вместо того, чтобы грабить дома, быстро пустить по городу пожар – и уходить к Илирину. Но теперь уже поздно.
Он задумался ненадолго.
– Впрочем, у нас есть кханне. Посадим ее на повозку и пустим впереди нашего войска. Тогда отерхейнцы не посмеют напасть, я уверен. Да, спрячемся за спинами женщины и ребенка. Геройства в этом никакого, так что хвалебных од в свою честь нам не услышать. Зато действенно. Есть что-то, о чем я должен знать?
– Да, повелитель. Вчера ночью у ворот поймали отерхейнца. Думали, что лазутчик. Но он утверждает, что явился от имени восставших. Мятежи опять вспыхнули в Отерхейне, стоило основной части их войска уйти к Антурину. И как только они узнали, что Антурин захватил именно ты.
– Понятно. И чего же они хотят?
– Мятежники не сегодня-завтра собираются выдвигаться сюда. Этот человек, их посланник, сказал: они призывают тебя на престол. Они думают, что если мы покинем крепость и двинемся им навстречу, то сможем покончить с властью кхана. Они предлагают объединиться.
– Если мы выйдем из Антурина, то войско Элимера окажется между двух сил. Это так, – задумался Аданэй. – Но с чего нам знать, что посланец не солгал? Быть может, нам просто готовят ловушку.
– Это первое, что пришло мне в голову. Потому человека сразу напоили отваром зериуса. И теперь нам точно известно – он не лгал.
– Но его могли ввести в заблуждение… Хаттейтин, известно ли количество мятежников?
– Их немного. И почти всех их прежних предводителей давно казнили. Но с другой стороны, им удалось занять небольшое укрепление на полпути между Дейнорскими лесами и Инзаром, они застали врасплох охранные отряды. В этот раз они старались действовать вдвойне скрытно, опасаясь серых и предательства. Пока они засели в укреплении, но скоро готовы продолжить путь, ведь основные силы Отерхейна сейчас сосредоточены здесь. А еще они как-то умудрились договориться с дикарями, те им помогают.