Гниющий Змей. Книга 1
Шрифт:
— Бриллианты, чтобы подчеркнуть вашу красоту, моя дорогая, — поднял изысканный фужер Кадоган-старший. — Гальтон, помоги своей даме примерить подарок.
Стоит упомянуть, что сегодня утром его светлость немного слукавил, когда изобразил беспечное отношение к вопросу моего здоровья. После завершения формальной части, по нашим ступеням поднялись несколько вельмож, которых нам также сочли нужным представить. Среди них оказался придворный чародей: седовласый, с чопорной козлиной бородкой.
Он долго держал меня за руку, якобы радуясь
Не думаю, что такой проверки достаточно, чтобы судить наверняка, ведь в обители меня проверяли несколько дней и брали анализы, однако, расставшись с моей дланью, волшебник широко улыбнулся и посмотрел на герцога. С отцом и каждым домочадцем он знакомился так же обстоятельно, а позже улучил момент, чтобы ненавязчиво осмотреть дом под предлогом восторженности архитектурой эпохи до вторжения — хотя почти любое здание в Мароне может похвастаться не менее завидной историчностью.
Когда делегация покинула наше жилище, место высокородных особ заняла камеристка с парой помощниц и сундуком нарядов, лучший из которых тщательно подогнали под мою фигуру. Чёрного среди ассортимента не нашлось, но я настояла на тёмно-синем, как наиболее близком. Ни платье, ни идея помолвки совершенно не вдохновляли.
Но меня не спрашивали. И прямо сейчас продавали да покупали.
Холодные камни легли на мою грудь — хорошо подчёркнутую всем на загляденье. Пальцы жениха быстро справились с застёжкой: благо убранные в высокую причёску локоны не мешали. Отцу уже успели преподнести другие ценные подарки в качестве арры за меня.
Теперь следует подтвердить согласие обрядовым действом.
Раскинув между руками длинную красную ленту, я со смирением поднесла её отцу и попросила благословить наш брак. Голос дрожал, слова давались тяжело и совершенно не хотели тревожить язык. Папа разрезал ленту надвое позолоченными ножницами.
Из рук ушло всякое тепло, когда пальцами с блестящими ногтями я распускала косицу своего будущего супруга. Остальные волосы он носил коротко стрижеными и зачёсанными в строгую причёску. Шелковистый поток лёг на праздничный сюртук.
Должна заметить, что наследник казался мне очень привлекательным — внешне. Статный красавец — такие всегда у девчонок нарасхват, да и пахнет от него великолепным парфюмом.
Однако напыщенное благородство, уничижительный взгляд, однозначно сообщающий «ты мне не ровня» и сокрытая под лоском гнильца делали его в моих глазах такой же дрянью, как тот помидорчик. Оставаться с ним наедине не хотелось. Заговаривать с ним не хотелось. И просто стоять рядом да вплетать в косу эту проклятую ленту — тоже совершенно не хотелось.
Пряди цеплялись за каменья на золотых квадратах орденской цепи, но я не спешила и обстоятельно освобождала каждый волосок.
После настал черёд жениха показать мастерство косоплетения. С этой целью присланная на дом камеристка оставила часть моей причёски неубранной. Разогретые над жаровней щипцы завили все остальные пряди, но светлая полоса сейчас спадала мне на грудь с правого плеча в первозданном виде. За неё-то и взялся сын лорда-канцлера.
Покончив с делом, он нехотя коснулся моих губ поцелуем: лёгким, чисто формальным. По сути, это лишь скрепление договора печатью на сургуче. Теперь я не обязана возвращать подарки в случае расторжения помолвки, и целая зала благороднейших господ тому свидетели.
Послышались аплодисменты, затем торжественные тосты. Фужеры возносились к хрусталю сверкающих люстр, половые шныряли меж гостей с подносами изысканных яств и напитков, лился смех, собравшиеся наливались нетрезвой весёлостью, лица краснели, а музыка играла.
Мне очень хотелось сдохнуть.
Взгляд упал на тарелку. Немного индейки, трюфели в винном соусе да канапе с лососем и сливочным сыром. Не помню, сама я положила себе это оригинальное сочетание или же тарелку передо мной поставили. И если это не первая смена блюд, то предыдущих мой отчаянно вопящий мозг тоже не зафиксировал.
Пальцы теребили салфетку на коленях. Сидевший рядом Кадоган неприязненно разглядывал пузырьки за стеклом фужера. Полагаю, проступающие на лице эмоции были адресованы вовсе не игристому вину.
Переплетённая с алой лентой косица небрежно лежала на его груди с левого плеча, моя — с правого. Поскольку даме полагается всегда располагаться по левую руку мужчины, дабы тому сподручнее было вынимать оружие из ножен, то выходило, что наши косы болтались рядышком. Во время свадьбы их отрежут и соединят навечно, чтобы сохранить в храме Пресветлой Деи, а на мою голову ляжет покров, который сокроет волосы ото всех глаз, кроме мужниных.
Сама церемония должна состояться через две недели.
С этой благостной мыслью, я потянулась к высокой ножке фужера.
— Только не напивайся, — неприязненно и очень тихо велел женишок. — Не вздумай опозорить нас, плебейка.
— Следи лучше за собой, — огрызнулась я, после чего испачкала хрустальную каёмку помадой. Напиток шипуче заиграл во рту.
Гостей развлекали приглашённые танцоры и акробаты. Как по мне, размаху такой помолвки любая свадьба обзавидуется, но что я понимаю в развлечениях элиты? Может для этих господ выстроить бригантину, только чтобы попрактиковаться в меткой стрельбе из карронад — нормальный способ провести выходные. Я преувеличиваю, конечно, но находиться среди них всё же означает каждой фиброчкой души ощущать своё место на ступенях социальной лестницы.