Год активного солнца
Шрифт:
Элгуджа попытался было пошутить, но шутка не удалась. Тогда он вспомнил какой-то забавный эпизод.
— Неужели тебе не надоело мусолить одно и то же, бедолага ты безродный! — съязвил Амиран.
Элгуджа умолк. Шутить ему явно расхотелось. Он понял: до тех пор, пока Нана не вернется к столу, всякая его попытка развеселить сотрапезников обречена на неудачу. Я смотрю на Нану Она стоит, прислонившись спиной к прокопченной стене.
— Я озябла, — виновато улыбаясь женщинам, говорит Нана и возвращается к столу.
Застолье вновь оживилось. И тамада с прежней лихостью хлопнул в ладоши:
— Эй,
А я, уже никого не стесняясь, открыто смотрю на Нану. Я горд, что такая девушка, как Нана, со мной, здесь, в этом глухом селении. Мне хочется, чтобы Нана подсела ко мне поближе, чтоб я мог дотронуться до нее, прижать ее к своей груди. Пусть видят все мои близкие и соседи, какая девушка любит меня. Но любит ли? Конечно, любит. Иначе зачем ей было ехать со мной? И отчего у нее так блестят глаза? Конечно же она любит меня. Двух мнений быть не может — любит, и все тут. И я ее люблю! Люблю до безумия. Я готов выскочить во двор и сообщить звездам, что я люблю Нану Джандиери и никого больше на целом свете. Мне до чертиков обидно, что мои двоюродные братья не видели, как легко и грациозно несет она свое гибкое тело по улицам Тбилиси, как мягок и грациозен ее шаг, как выразительны движения рук. Впрочем, я и сам этого не видел, но убежден, что все именно так и есть. Да что убежден, я и сейчас, сию минуту, вижу, с каким чувством собственного достоинства плывет она по улице Ленина.
— Что-то мы топчемся на месте. А ну-ка, Сандро, равнение в рядах!
— Всегда готов, дорогой ты мой! — оживился Сандро.
— Можно, и я скажу пару слов? — попросил я Элгуджу, дождавшись окончания тоста Сандро.
— Воля твоя! — развел лопатообразными ручищами Элгуджа.
Я привстал и подхватил рог.
— Не надо из рога, родненький, — налетела на меня бабушка.
— Повремени минуточку, бабуля, — мягко отстранил я бабушку и протянул рог Элгудже.
Элгуджа как перышко поднял штоф одной рукой. Ничего себе, поработали на славу!
— Ты на Элгуджу не равняйся, он хоть кого перепьет, бык эдакий! — не отстает от меня бабушка.
— Ну, это мы еще посмотрим! — успокаиваю ее я.
Я чувствую, что улыбка просто прилипла к моим губам.
— Да брось ты этот рог! — говорит Сандро и умоляюще смотрит на меня, чтобы я перешел к нему алаверды.
— Пересядь ко мне! — прошу я Нану.
Девушка без лишних слов подсаживается ко мне. Лишь положив ей руку на плечо, я догадался, что стою. Никак не мог припомнить, когда и зачем я встал. Мне вовсе не хочется придать тосту излишнюю торжественность и приподнятость. Не убирая руки с плеча Наны и одновременно стараясь не обеспокоить ее, я опять сажусь. Не успел я сесть, как мой треногий стул накренился вперед и вправо. Значит, я порядком пьян, хотя совершенно этого не ощущаю. Во всем теле — поразительная легкость, настроение безудержно поднимается все выше и выше, чуть ли не до самых звезд. И рот до ушей. Помнится, я приготовился сказать значительный тост, и улыбка до ушей к нему не подходит, но что я хотел сказать, хоть убей, не помню. Ладонью я пытаюсь стереть улыбку с лица, но не тут-то было.
— Так мы тебя слушаем, говори же! — подбадривает меня Элгуджа.
Наконец-то мне удалось содрать улыбку с лица. Я облегченно вздохнул и оглядел сотрапезников.
— Два
— Перехожу алаверды к Сандро!
— Да я же умру, Нодар, — расплывается в довольной улыбке Сандро.
Я радуюсь, что верно угадал его намек.
— Этим рогом я хочу выпить знаете за что? — тщетно силюсь припомнить я задуманный тост.
Тишина.
Я грустно смотрю в тарелку. Нет, положительно все начисто вылетело из головы.
— Ну говори, говори же, мы тебя слушаем!
Это Жорин голос.
От Жоры ничего не укроется. Я энергично мотнул головой и посмотрел на Жору. И он уже хорош.
— Дорогой мой Жора, знаешь, за что мы выпьем? Ах, да, алаверды я перехожу к Сандро, — во избежание недоразумений напомнил я, ибо Жора встрепенулся и приготовился подхватить мой тост. — Выпьем за то, что мы вместе. Не дай нам бог лишиться веселья и радости, которыми полна сейчас эта прокопченная дымом очага комната. — Я стоя осушаю рог.
— Не пей хоть до дна, родненький, — теребит меня за плечо бабушка.
— Да не мешай ты ему, бабуся. Будто не знаешь, что вино улучшает состав крови! — басит Элгуджа.
Перевернув пустой рог, я подбросил его и тут же поймал на лету. В предвкушении алаверды Сандро умильно щурится, но лицо его выражает тревогу, как бы я не позабыл, что должен перейти алаверды именно к нему.
— Садись, сыночек, — тянут меня худые бабушкины пальцы.
Нану я не вижу, но чувствую, как она смотрит на меня снизу вверх.
— Бабушка Нино, — ухмыляется Элгуджа, — ты знаешь, как играют в футбол без мяча? Все снуют и суетятся — туда-сюда, туда-сюда. Сделай хоть вид, что собираешься подбросить нам на стол кое-что. Я вот свою благоверную никак не обучу без мяча играть. Да и ты, я вижу, не мастак в такой игре.
— Индюк скоро поспеет. Не нести же мне его на стол недожаренным. Наберись терпения, — разгадала маневр Элгуджи бабушка.
Между тем Жора наполнил рог и протянул его Сандро.
— Ох, вот где моя погибель, — улыбается Сандро, предвкушая тост.
— «Мравалжамиеееер…» — затягивает Жора, прикрыв глаза.
Песня сладилась. Во всяком случае, так мне кажется.
Я посмотрел на Нану. Она улыбается, значит, и вправду у нас получается неплохо.
Только мы закончили петь, а Сандро уже опрокинул пустой рог.
— А теперь черед Амирана. Вина нашему Амирану!
Я посмотрел на Амирана. Не считая Владимира и Сандро, он самый старший за нашим столом. Он прекрасно знает, что настал его черед, но все же заметно волнуется. А может, мне просто показалось? Нет, он действительно волнуется и не сводит глаз с Сандро. Но стоило Сандро протянуть ему рог, как лицо его тут же разгладилось.
Я, вне всякого сомнения, пьян. У Сандро заплетается язык — он явно вышел из игры.
— Я пойду уже, молодежь! — провозглашает Владимир, с трудом поднимаясь со стула.
Его уход нарушает течение застолья.
— Я его провожу, — опираясь на плечо Жоры, чтобы не упасть, лепечет Сандро.
— На что это похоже, друзья! — кипятится Амиран, вручая Сандро пустой рог. — Пить так пить.
Сосо сидит не двигаясь и бессмысленно улыбается в ожидании рога.
— Ты что же, совсем онемел? — допытывается у него Элгуджа.