Годзилла
Шрифт:
После пайки мы почти всем “фазанятником” двинули на перекур, а от туда сразу к “холодной”. Ответственным до отбоя был Говарков и мы подумали, что проблем с ним не возникнет.
В холодной пили с горла, пуская флян по кругу и, быстро закусывая помидорами с колбасой. Делали по большому глотку и за два круга приговорили свою добычу.
В мозг ударил алкоголь, а во рту образовался давно позабытый вкус гражданки.
В роте нам хорошенько вставило и мы стали дуреть. Включили через DVD музыку. Кто-то подал “слонам” команду “тусим”. Молодые пританцовывали, но
После вечерней поверки Говарков завёл нас в линейку и заставил писать объяснительные. Перед выходом на прогулку мы сполоснули свои рты и наотрез отказались признавать наше состояние.
Говарков тут же пригрозил, что посадит Лесовича на кичу, как старшего по званию. Сержант затрясся и чуть не выдал всех с поличным.
– Товарищ лейтенант, вам показалось, - быстро встрял я.
– Вы ещё раз понюхайте.
Мы дыхнули свежим дыханием, но уже было поздно.
– Я вас сейчас в медсанчасть заведу, подышите там в трубку.
– Ведите! – смело заявил я. – Мы чисты, как стёклышко.
По Говаркову было видно, что он быстрее хочет слинять домой.
– Завтра всё будет доложено ротному, а там пеняйте на себя!
На утро все “шакалы” в роте были осведомлены об инциденте. Студнев молча улыбался, Лёве было параллельно, Станок лишь пожурил, что мы бездарно спалились и не додумались распить водку после отбоя. Взъелся лишь один Секач. Тут же выловил меня с Индюком и Чучвагой в каптёрке, и завёл в сушилку. Закрыв за нами двери, он встал в позу и мы приготовились к неминуемой расправе.
– Я вас сейчас прямо здесь отхуярю, если вы не признаетесь, что вчера всё-таки пили.
– Товарищ лейтенант, не пили мы, - быстро ответил Чучвага.
– Произошло недоразумение, - глядя ему в глаза, сказал я.
Индюк молча закивал.
Секач понял, что так просто мы не сдадимся.
– Вам троим хана, я обещаю, что до дембеля у меня на костях сгниёте, если не напишите ротному объяснительные. Я вам не Говарков, меня не развести!
Объяснительные мы так и не написали и весь залёт через пару дней сошёл на нет.
***
В дежурствах по роте мы вскоре стали пребывать в вольном плаванье, на полуспущенных, прививая эти же навыки и остальным.
Студнев словно забыл про нас с Мукой и мы сменялись самостоятельно. Он даже не просматривал дежурные журналы, когда ставил свою окончательную роспись. Капитанские звёзды принесли много новых обязанностей и он был по уши в делах, не вылезая из бумаг, а иногда просто играл в “Танки” и тогда вообще
Так и в тот раз. Студень сказал, что подпишет всё позже и я не заходя в оружейку, где с Мукой должен был проверять оружие, отправился с Индюком в чифан, подкрепиться на предстоящий день необходимой энергией. Мука оружейку не вскрывал и принял дежурство на свой страх и риск.
Мы купили “Роллтон”. Было около десяти утра. Чифан был пуст и мы с Индюком удобно разместились за столиком у окна. Разбавили в одноразовых стаканчиках свой фаси-фуд, накрошили туда сосисок и обильно заправили майонезом. Какая же это была вкуснятина.
Неожиданно в чифан нагрянул комбат Качан. Мы повскакивали с мест и опешили.
– Так, а чё это вы тут делаете?
– Кушаем, товарищ майор, с дежурства вот сменились, - быстро промямлил я.
– Что-то быстро вы сменяетесь, бойцы, я только с третьей роты, там дежурные ещё в оружейке сидят.
Качан, видимо, сам пришёл поесть и наши персоны его здесь значительно смущали. Он посмотрел по сторонам.
– Ну, допустим вы сменились. А почему здесь прохлаждаетесь, а не отдыхаете? Нарушаем распорядок дня?
Мы потупили взор.
– Трое суток ареста дежурному за неисполнительность, доложишь ротному. Минута и вас здесь нет!
Приговор был окончательным и обсуждению не подлежал. У меня случился ступор и я не сразу осознал всей тяжести наказания. Быстро смёл со стола крошки и выкинул в урну недоеденный стаканчик с макаронами.
Возвращались в роту молча и с каждым шагом я всё чётче осознавал, что влетел по полной.
***
Несколько дней за мной в роту пришёл майор Швока. С вечера я собрал вещмешок, положив туда все необходимые "рэчы", по большей части мыльно-рыльное.
Под КПП пригнали “уазик” и мы погрузившись туда, поехали к месту назначения.
Всю дорогу Швока сыпал остротами, присущими его манере вести монолог, дабы немного меня подбодрить и скрасить маршрут позитивом. Правду сказать, вся эта ситуация омрачила моё состояния. Я прекрасно понимал, что задержусь в части на трое суток больше положенного. И кто знает, что ещё могло случиться за эти последние недели.
Кичман оказался совсем рядом с министерством обороны, на параллельной улице. Заехав в арку большого и, как мне показалось, заводского здания, “уазик” остановился около подъезда.
Вышли. Поднялись по ступенькам. Внутри нас встретил сержантик в застеклённой кабинке и тут же доложил о прибытии осуждённого.
– Мест нет, товарищ майор, сказали подождать, - промолвил тот, отстранив ухо от трубки.
– Как нет? Мне вчера звонили, приезжать, сколько мне тут ещё торчать придётся?!
По началу я даже обрадовался. Может пронесёт? Но Швока не унимался, всё настаивал уточнять. И ведь мог же завернуться и увести меня обратно. Говаривали, наш прапорщик так и поступал.