Гори жить
Шрифт:
* * *
Идти пешком из Порту в Сантьяго-де-Компостело — труд немалый, понял Майк, когда решил обзавестись паспортом паломника. Документ, называемый креденсиалем, выдают в соборе всем желающим. По идее, он облегчает существование паломника: предъявив креденсиаль, можно заселиться в альберге — специальном ночлежном пункте, где всякому во время успевшему пилигриму предоставляют и койку, и постель, и возможность приготовить ужин. Причем бесплатно!
В креденсиаль вносятся отметки, подтверждающие прохождение маршрута. Паломник, не умеющий сохранить воспоминаний в душе, уносит с собой изукрашенный
Майк постигал теорию паломнической жизни, сидя на ступенях у Позорного столба и подслушивая разговоры опытных ходоков. Позорный столб, сокрушались пилигримы, не лучшее место ожидания открытия храма — но только тут можно согреться на утреннем солнышке.
А еще, подумалось Майку, очень символично начинать душеочистительное мероприятие с нарочитого уничижения. Смирись, проситель! Хлебни-ка для начала позора, коль возжелал благодати…
В туристическом центре рядом с храмом выдавали схемы маршрутных вариантов, и Майк выбрал карту, путь на которой шел вдоль океанского побережья, по самой кромке суши. Помимо трассы, путеводитель содержал перечень альберге с указанием вместимости ночлежки и ограничений по времени заселения.
По всему выходило, что самым слабым пилигримам, не успевающим пройти участок пути в числе первых, пользование услугами бесплатных ночлежек попросту не светит. «Ну, не беда, — с усмешкой подумал Майк, — ходили же как-то люди, когда никаких альберге еще не изобрели!»
Небольшая толпа паломников, одновременно вышедших из храма в Порту, быстро рассредоточилась по улицам, отмеченным желтыми стрелками и нанесенными прямо на мостовую напоминаниями. Резвая скандинавская молодежь быстро ушла вперед. Медлительные немецкие старики остались позади. Благополучное среднее поколение пошло искать, где бы подкрепиться…
Майк взял хороший темп, справедливо полагая, что безостановочность движения в ровном ритме поможет ему привыкнуть к нагрузке и обеспечит достаточную скорость перемещения. В принципе, ограничений нет, и 270 километров от Порту до Сантьяго-де-Компостела можно идти как угодно долго — но не собирается же он провести в походе целую вечность?
Он и пошел-то вовсе не из желания обрести толику святости, как большинство его спутников. Просто в Москве сыро, пасмурно и холодно. В Лиссабоне — тепло, но скучно. А здесь — простор, солнце, свежий морской воздух и целительное движение, бальзам для его израненной души.
Впрочем, новой занозой в душе засело воспоминание о встрече с Джимом, случившейся в Назаре. Чем дальше уходил этот день в прошлое, тем больше вопросов рождалось у Майка. Однако эту проблему можно отложить в сторонку. «Я подумаю об этом позже» — так, кажется, говорила героиня какого-то заокеанского романа?
Неприятности начались сразу же. Майк еще шагал по улицам к северо-западной окраине Порту — по дороге, ведущей к океанскому побережью — когда солнце скрылось, чтобы появиться вновь только через неделю. Сырой ветер, дующий в этих краях преимущественно с запада, со стороны Атлантического океана, моментально остыл, а в воздухе появилась противная водяная взвесь.
Не успел Майк дойти до моста, за
Майк остановился и тщательно исследовал кроссовок, стельку и собственную подошву с красноватым пятнышком на коже ближе к пальцам — но ничего экстраординарного не обнаружил. Натирает немножко… Это устранимо! Он перешнуровал обувь, стараясь превратить переплетение шнурков в нерастяжимый панцирь, стянул концы плотным морским узлом.
Ноги перестали ерзать по стелькам, идти стало легче. Но тут возникла жажда! Сегодня, против обыкновения, Майк решил позавтракать поплотнее, и приналег с утра на закопченную в горячем дыму макрель. На вкус избытка соли в рыбе не ощущалось, но организм не обманешь: пить хотелось все сильнее, а ближайший магазин располагался в деревне Vila do Conde, до которой еще нужно дойти.
За столиком возле кафе в Вила-ду-Конди Майк встретил скандинавов, отмахавших первые километры в спринтерском темпе и теперь мирно попивавшими вишневое пиво. Ребята уговорили его осмотреть местный акведук, свидетельство былого могущества Римской империи.
Поиски каменного водопровода отняли почти час. Строение высотой с двухэтажный дом тянулось вдоль улицы, держало на себе дорожные знаки и уличные фонари, а поверху заросло сорняками. Каждая из опор акведука служила местным котам ареной ароматических сражений, и потому туристы сюда не заходили. «Ни величия, ни живописности», — мысленно отметил Майк, коря себя за потерянное время.
Погода портилась. На подходах к Пово-де-Варзим пошел дождь — мелкий, частый, неугомонный, не особенно холодный, но совсем не ласковый. Проходя через зону бесплатного вай-фая, Майк заглянул на погодный сайт. Синоптики сулили обильные осадки при ветре от умеренного до сильного.
Юные шведы решили ночевать здесь, а Майк прикинул, что если слегка прибавит шагу, до Апулии дойдет как раз вовремя — и раз уж он обогнал передовой отряд сегодняшнего дня, апулийский альберге будет свободен: вчерашние-то паломники давно ушли!
Осознание собственного первенства придало Майку сил, и он ускорил шаг. Вымощенная досками дорога вела его вдоль полосы прибоя — где-то разбитой на белопенные отрезки вросшими в дно валунами, где-то плавно огибающей узкий пляж, а где-то теряющейся в туманной дымке над мелководной рябью.
Майк шагал по влажным доскам, и они отвечали на каждый его шаг то вздохом, то всхлипом, то глухим потрескиванием. Ноги гудели, суставы побаливали. Старые кожаные кроссовки отсырели и размякли, и шнурки, если по-хорошему, нужно снова подтянуть — но Майк решил дойти до ночлега, а там уж разобраться и с едой, и с обувью, и с ногами.
Утром он зайдет в магазин — есть же в Апулии какая-никакая торговля? — и купит себе тонкие шерстяные носки, они больше подходят для походов.
Да и не только носки! После обеда отчетливо похолодало, голова стынет. Простудиться он точно не простудится: движение, как известно, это жизнь — но шапочку нужно бы купить. И воды! Полулитровую без газа как НЗ, и литра полтора в расход. Можно даже не воды, а фанты или колы, потому что все ощутимей и ощутимей хочется сладенького…