Город Бессмертных. Трилогия
Шрифт:
Он прорычал какую-то формулу в ответ, изо всех сил ударив жезлом в камни двора. Земля вздыбилась, и огромная волна, подобная океанской, с грохотом помчалась на Эллагира.
— Aelvarian Ye'arrhadh! — выкрикнул молодой маг заклинание, так успешно опробованное им в таверне.
Стихия Воздуха столкнулась со стихией Земли, и между ними началась борьба. Осколки камней летели во все стороны. Пыль, закружившись вихрем, поднялась до небес.
Из-за спины Эллагира девушка послала в Сандара несколько молний, но у того хватало сил
Эллагир понял, что нужно изменить способ защиты, иначе, через несколько минут такого противостояния, он сломается.
— Все, за меня! — прорычал он сквозь зубы. — Я сделаю Щит, узкий, но сильный!
Альрин и Тангора не надо было просить дважды. Не проронив ни слова, они стали точно за магом.
Бело-голубой купол вырос мгновенно, накрыв собой трех друзей. Огромная масса земли, песка и камней, не встречая более сопротивления Воздуха, на долю секунды зависла над куполом, а затем с ужасающим грохотом обрушилась вниз.
Двор Сандара стал похож на поле, если бы его перепахал какой-нибудь великанский плуг. Тангор и два молодых чародея не получили ни царапины, но оказались в центре глубокой воронки, образовавшейся, когда пласты земли падали и разбивались о купол.
— Надо выбираться отсюда поскорее, здесь мы — отличная мишень! — воскликнул Эллагир. — Лезем наверх!
И он первый начал карабкаться по наклонным стенам ямы. Альрин двинулась следом. Гном мгновение смотрел на это действо, затем скептически хмыкнул и в один прыжок догнал магов.
— Вы слишком долго зависаете на одном месте, — без обиняков заявил он. — Надо быстрее.
С этими словами, Тангор подхватил Эллагира на одно плечо, Альрин — на другое, крякнул и устремился вверх, легко прыгая по уступам, используя малейшую неровность, каждую крохотную впадинку, чтобы продвинуться дальше.
Подъем на гребень занял от силы десять секунд.
— Уфф, — выдохнул гном, опуская чародеев на землю и выпрямляясь. — Хорошо еще, что в пути не удавалось как следует отъесться.
— По-моему, ты в отличной форме, — заметил Эллагир, оглядывая окрестности в поисках Сандара.
Рельеф здесь изменился до неузнаваемости.
— Я — в отличной, — кивнул Тангор. — А вы — нет, и это хорошо. Если бы вы имели возможность лопать столько, сколько влезет, я б вас сюда не дотащил.
— Traekkart Ehhara! — выкрикнул вдруг Эллагир, выбрасывая правую руку вперед.
Сандар, появившийся на краю обрыва, шагах в тридцати, однако, и не думал прятаться. Надежно защищенный Оберегом Файнара, он от души рассмеялся, глядя, как сиреневая молния, сверкнув в ночи, отразилась от него и устремилась к молодому чародею. Тот грязно выругался и снова прикрыл Щитом себя и остальных.
— Я надеялся, что устроил чудное надгробие над вашими могилками, — продолжал изгаляться Сандар. — Чуть живот не надорвал, увидев, как ты надумал сотворить Щит Скаладара. На моей памяти эта штука
— Альрин, — тихо проговорил Эллагир, слегка нагнувшись к девушке. — Нужна будет Стрела Эххара. Всего одна! Не промахнись!..
Получив утвердительный кивок, маг снова выпрямился, метнув в Коршуна яростный взгляд.
— Я усовершенствовал чары Скаладара, — усмехнулся он. — Как и некоторые другие заклинания.
— Скажите, какой успех, — язвительно протянул Сандар, однако в его голосе засквозили нотки уважения. — Может, у тебя и против моего Покрова Тьмы что-нибудь найдется?
— Может быть, — задиристо и звонко выкрикнул Эллагир, сделав шаг вперед.
Сандар снова зашелся смехом.
— Ты что, невнимательно слушал свою подругу? До утра, пока солнце не вернулось на небо, я непобедим!
— Ты учил нас, что нельзя недооценивать врага, — негромко заметил юный чародей, собирая пальцы в символ. — Сегодня ты сам совершил эту ошибку.
И, глядя в темно-синее ночное небо, громко, гордо, чеканя каждое слово, он произнес:
— Aen Daerthaero sava'akh!
Крик ужаса застыл у Альрин на губах, едва она услышала начало заклятья. Замер Тангор, вспомнив, как уже слышал эту формулу, когда Эллагир пытался разогнать тучи и призвать солнечный свет. Как чародейка ругала его за то, что он по незнанию подверг себя смертельной опасности.
“Если магу не под силу призвать солнце, из-за естественных причин, например, в подземелье, или ночью, — он умирает, Эл” — далеким эхом отдалось в его голове сказанное тогда.
Точно истукан, в немом изумлении, позабыв про собственное заклинание, которым хотел ударить молодого выскочку-мага, стоял оцепеневший Сандар, которого ученики почти столетие назад прозвали Коршуном.
Застыл, не дыша, весь Делор, и горы окрест, деревья и травы, скалы и камни, птицы, звери и люди в этой части мира, — все замерли, и Эллагир, творя Зов Дартаэра, слышал только биение своего сердца.
А потом, разорвав темное небо, на землю упал первый солнечный луч. Следом — еще один. И еще. За всю историю магии этого мира, это был первый и единственный раз, когда солнце, следуя зову древнего заклинания, взошло на небе в неурочный час.
— Traekkart Ehhara! — раздался в этой звенящей тишине мягкий девичий голос, и сиреневая молния, соперничая в яркости с солнечными стрелами, сорвалась с пальцев Альрин.
Магистр, чье настоящее имя не было известно никому, и которого все знали, как Сандара, рухнул на обломки камней, которыми некогда был вымощен его собственный двор. Выражение крайнего удивления навеки осталось на его лице, в которое теперь можно было смотреть безо всякой опаски. С первым лучом солнца Оберег Файнара развеялся, и заклинание, брошенное Альрин, прожгло Коршуна насквозь. Черная мантия местами обуглилась и еще тлела, когда к лежащему на уступе телу подошел Тангор.