Город, где ничего не случается

Калько Анастасия Александровна

– Заранее не завидую ему.

– Об этом нужно было думать раньше, - Морской не спеша отпил несколько маленьких глотков глинтвейна.
– Прежде, чем открывать такой бизнес. Меня в определенных кругах прозвали Витька-Святоша за то, что я ни с наркобизнесом, ни с секс-траффиком дел не веду принципиально. Противно наживаться на этом. И тех, кто таким образом себе состояние сколотил, я презираю. Я тоже далеко не безгрешен. Но и у меня есть моральные ограничители.

– Вряд ли мэр Краснопехотского лично крышует все эти махинации, - озвучила новую догадку Вероника.
– Сегодня утром он звонил Нестерову в негодовании: как полиция проглядела публичный дом у себя под носом; почему он сам узнает об этом только когда кто-то спалил

злачное местечко. Я подошла к Ивану Матвеевичу, чтобы задать несколько вопросов, и услышала фрагменты его беседы с градоначальником.

– Я не удивлен, - Виктор взял пульт и включил вытяжку с легким ароматом сандала.
– Вот давить мелких предпринимателей и вынуждать их закрывать магазины - это его стиль, старые добрые 90-е, эпоха кожаных курток, штанов "адидас" и золотых перстней: прессовать, мочить, бомбить. Как был "братком-молотком" смолоду, таким и остался через 30 лет, - Виктор закурил "Трисурер".
– А вот взять под крылышко гастролеров, получать от их бизнеса львиную часть доходов, отжать чужую землю, да еще при этом ухитриться сунуть мордой в грязь будущего конкурента на выборах - это слишком сложная комбинация для Ионова. А вот в его окружении вполне могут оказаться какие-нибудь хитрованы, которым не хочется смены власти в городе; им при Ионове хорошо - полная свобода для маневров. Вот кто-то и решил помочь боссу выиграть выборы по-хитрому и еще пять лет в ус не дуть, но жадность фраера сгубила!
– Виктор усмехнулся, и на его щеках появились мальчишеские ямочки.
– Да еще и глупость человеческая. Я все-таки распоряжусь, чтобы этому дурачку, Степке, когда он будет отбывать наказание, помогали: условия помягче, "поселок" поближе к дому, передачи побольше и почаще.

– С чего вдруг такая щедрость?
– Вероника тоже щелкнула зажигалкой. У камина она хорошо согрелась; вкусный глинтвейн снял ощущение тяжелой ноющей усталости, аромат сандала обволакивал, а разговор с Морским распалял ее любопытство. Интересный он человек - то выглядит неискушенным юнцом, озорным мальчишкой, то, со своими потемневшими глазами, закаменевшим лицом и ледяным голосом, превращается в зрелого, жесткого и циничного делягу. И все эти изменения происходят так быстро, что за ними не успеваешь уследить. Прямо как один из героев романов Елены Михалковой, которые обожает Тася. Вероника думала, что в жизни такого не может быть, человек не хамелеон, чтобы с легкостью менять наружность, но теперь увидела, что очень даже возможно. "А почему бы тебе не признать, - обратилась к самой себе Орлова, - что Морской уже давно интересует тебя не только как герой новой серии публикаций, но и как мужчина?"

– Если бы Степка не запаниковал, когда мы приперли его к стенке, и не выронил на бегу трафарет с рекламой "Релакса", я бы еще не скоро вышел на этот гадюшник. Да и наркоторговец оставил след, по которому на него можно будет выйти, именно благодаря Фролову. А от "Релакса" и свертка, подброшенного Кротовым, - Виктор положил руку на талию Вероники, - следы тянутся в мэрию, а тут ты еще обратила внимание на то, что слишком много магазинчиков и точек общепита в Краснопехотском закрывают по одинаковой схеме: жалобы потребителей, проверка, большой штраф, закрытие или продажа точки.

– Меня привлекло совпадение, - пояснила Вероника, у которой запунцовели щеки - то ли от вина, то ли от жара камина, то ли от узкой прохладной ладони Виктора у нее на спине.
– Сначала я захожу в чебуречную, перекусить с дороги, и слышу разговор о скандалистке, у которой, якобы, ребенок отравился чебуреком. Через пару часов я пью кофе в "Хаузе", и там начинает качать права другая молодая мать: якобы в акционной коробке с маффином не оказалось подарочной игрушки, и теперь ее ребенок безутешен; плачущий ребенок прилагается.

– Небогатая фантазия, - комментировал Виктор.
– Но если бы ты не оказалась сначала в чебуречной, а потом в кофейне и не увязала эти события между собой, все прокатило

бы как по нотам. Никто бы не усомнился в словах разгневанной матери, если у нее на руках - очаровательный рыдающий малыш. И никто бы не задался вопросом, что за злой рок преследует молодых матерей: то их дети чебуреками травятся, то им игрушек в подарок не дают, то еще какая-нибудь напасть? Чтобы не напрягать мозги, обыватели реагировали бы стандартно: встали на сторону "яжематерей" и обдали бы презрением "хозяйчиков, которые деньги дерут, а корицу жалеют".

– Люди в Краснопехотском не глупые и не зомбированные, - Ника не терпела колкостей Наума насчет "дыры" и "дярёвни" и от Виктора не собиралась их выслушивать.
– Просто здесь время идет иначе, чем в больших городах, и местные жители пока не привыкли к тотальному обману и не разучились верить друг другу. Не самое плохое, кстати, качество... Ты что, на танец меня приглашаешь?
– она сняла руку Виктора со своей спины.

– А почему бы и нет?
– Морской нажал еще одну кнопку на пульте, и в гостиной зазвучала многим памятная песня "Если б не было тебя".
– Позвольте пригласить вас на танец, мадмуазель?
– жестом мушкетера он отшвырнул на спинку кресла халат и, тонкий и гибкий, в легкой белой рубашке и узких брюках, встал перед Никой на одно колено, плавным жестом протягивая ей руку.
– Если вы меня отвергнете, то разобьете мое бедное сердце, как окно, в которое влетел футбольный мяч!

Вероника не удержалась от улыбки. Ну как на такого сердиться! И ей, как и любой женщине, очень польстило то, что возможный будущий мэр Краснопехотского, бизнесмен, жестко контролирующий всю округу, стоит перед ней на одном колене и она сверху вниз смотрит на его безупречно приглаженные и блестящие волосы, а от песни Джо Дассена чувство, охватывающее ее каждый раз при встрече с Виктором, вскинулось с новой силой.

– О, нет, сударь, - в тон Виктору ответила девушка, - этот танец у меня свободен, и я с благодарностью принимаю ваше приглашение!

– Извини, - прошептал ей на ухо Виктор, когда они кружились по гостиной, - я не хотел тебя обидеть. Забыл, что значит для тебя Краснопехотское. Я беру обратно свои насмешки. Ты права. Не знать обмана, верить друг другу - прекрасные качества. Но сейчас - не их время.

Ника вспомнила, как в прошлом году они с Викой с трудом спасли маму от контракта с фирмой, предлагающей "натяжные потолки новейшего поколения" "всего" за полмиллиона. Да. Мама очень умна и начитанна. Но люди ее поколения еще живут прежними понятиями "человек человеку друг" и "людям надо доверять". И этим часто пользуются "прогрессивные" мошенники. "Целые коучинги проводят на тему, как ловчее "развести лоха на бабки", втюхав ему втридорога совершенно бессмысленную вещь", - неприязненно подумала Вероника, вспомнив один из таких тренингов, который посетила в рамках очередного расследования. Циничный обмен опытом, глумливый пересказ своих "подвигов" и злобные насмешки над человеческой доверчивостью и тщетными попытками обманутых людей вернуть свои деньги и восстановить справедливость - от этого Вероника ощутила физическое отвращение, и, выйдя из зала, она первым делом направилась в душевую, а всю одежду забросила в стиральную машину. Ощущение было такое, словно она искупалась в болоте с самодовольно трубящими на кочках пузатыми лягушками.

– И на этот раз ты даже не споришь потому, что я прав, - Виктор почти касался губами ее уха, а его руки все ласковее и настойчивее поглаживали плечи и спину Вероники.

– А еще ты - сама скромность, - парировала Ника, скользя руками по тонкому шелку рубашки на узких, но крепких и мускулистых мужских плечах.

– Я объективен и не люблю прибедняться. Хотя быть самодовольным - неинтеллигентно, а знаменитым - некрасиво, как говорил Бальмонт!

– Повторяешься в своих шутках. Ты уже изображал героя анекдотов "о новых русских" перед тетей Светой, делал вид, что перепутал Пушкина и Островского...