Город, где ничего не случается
Шрифт:
– Да? А что, если он расколется и сольет, зачем на самом деле в ее номер полез?!
– Ну и пусть говорит. Так ему и поверят, - доказывал резкий срывающийся голос с легкой картавинкой.
– Решат: хочет выкрутиться, вот и врет напропалую. Сам засыпался, урод малолетний, сам пусть и расхлебывает!
– Вот нужно нам было это перед выборами, - удрученно гудел монотонный нутряной бас.
– Пешки, ..., эти, в чужой игре! Ну кто мог подумать, что эта девка до всего докопается?!
– Мужика у нее нет, вот она дурью и мается, сует нос куда
"Ошибаешься, - усмехнулась Вероника, - не все в жизни зависит от хорошего секса, вы склонны переоценивать влияние своих мужских достоинств на наш ум. И мозги я после вчерашнего вечера не растеряла, и мир не сузился в моих глазах до мужской ширинки!".
Она догадалась, что картавый мужчина - это помощник мэра Астафьев, привыкший смотреть на женщин свысока, а басовитый - сам градоначальник, Е. В. Ионов.
– Думаешь, Морской ее еще не огулял?
– прогудел мэр.
– У него не заржавеет, расторопный, сопляк, всюду жеребчиком скачет!
– Этот еще Морской, - картавый крепко выругался.
– Мало его, видать, в детстве ремнем учили! А то знал бы свой шесток и не лез куда не след!
– Поучи его, попробуй, - звякнуло стекло, что-то забулькало в стакан.
– Сам ведь знаешь, кто за него топит...
– Да знаю, ...! И ведь они ему пробьют поляну. Молодым, ..., везде у нас дорога, а старикам везде у нас коленом под зад!.. Ты чего, обалдел? С утра уже лакаешь! После обеда совещание, а ты опять с выхлопом придешь!
– Да ладно. Разгону всем дать и хвосты накрутить я и после стопаря смогу. Тебе тоже глотнуть не помешает, а то трясешься тут, как обос...шийся кот!
– Сам ты уже обделался, - пробурчал картавый, - надо было тебе эти "стекляшки" прессовать именно сейчас? Вот теперь расхлебывай как знаешь.
– Для себя, что ли, старался?!
– обиделся мэр.
– Я же сани летом готовил; построили бы на месте того клоповника ТЦ, так кто бы туда пошел, если под боком "стекляшки", где все купить можно, не отходя от дома? Сидели бы продавцы за кассами, в стены бы плевали! Мы бы что, покупателей пинками бы гнали в "АсИо"?
– Тьфу. Вот и решил проблему и с территорией, и с конкурентами. Ферма на месте, а мы в полной ж...!
Звякнули стаканы. Вероника тихонько шагнула назад, радуясь, что на проходной никого не оказалось, и они с Виктором прошли в здание незамеченными. А в извилистом коридоре оказалось очень просто затаиться и услышать такой интересный разговор...
И вдруг девушка наткнулась спиной на живую преграду.
– А что это вы тут делаете?!
– рявкнул, грозно глядя на нее, грузный животастый мужик в черной форме охранника.
– Вы как вообще сюда попали?! Ваш пропуск?
"Так-так, утро перестает быть томным, перефразируя слесаря Гошу. Ладно, удостоверение у меня в кармане, Виктор - поблизости, а Наум - на связи. Так что как бы тебе не оказаться в галоше, толстячок!"
*
– Вот мое удостоверение, - Вероника раскрыла перед охранником книжечку.
– Орлова, "Невский
– Морским, океанским, - забубнил толстяк, явно упиваясь своей хоть и мизерной, но властью и возможностью слегка "попрессовать" "питерскую фифу"; когда еще такая возможность выпадет.
– А вы, мадам, у себя в Питере тоже в учреждения как на базар за картошкой ходите? Э? Пропуск-то ваш покажите! Он у вас где?!
Вероника чуть не ответила ему в рифму, просто чтобы посмотреть, как пузан нальется краской от злости, но сдержалась.
– А нам некому было выписать пропуска, - сказала она.
– На проходной никого не оказалось. Мы ждали пятнадцать минут, потом решили, что пропускная система тут не работает, и прошли по своим делам.
– А должны были стоять и ждать, - злился толстяк, - дежурный тоже человек и тоже может по надобности отойти. И не врите про пятнадцать минут, вахтера всего пять минут не было. Нравится нахальничать и переть всюду без спроса, так и скажите.
– Судя по всему, у вас часы неправильные, - не осталась в долгу Вероника, - или ваш вахтер огурцы молоком запивает. В передней есть видеокамера, она должна была зафиксировать, сколько времени мы ожидали! В течение именно пятнадцати минут.
– Ладно, с вахтером сами разберемся, без вашей тут прессы, - пробурчал охранник, - должен был турникет закрыть, терроризм повсюду, а тут по мэрии шастают посторонние...
– он скользнул взглядом по роскошной Вероникиной груди и крутым бедрам, и мысли его явно приняли совсем другое направление.
– Поднимите руки.
– Что?
– изумилась журналистка.
– Я должен вас проверить. А то крутитесь тут, понимаешь, у кабинета мэра, а может, у вас оружие в карманах или пояс шахида. Ну, живо!
– Не имеете права, - отрезала Ника, - по закону личный обыск должен проводить человек одного пола с обыскиваемым. Позовите сотрудника-женщину, и пусть она меня проверяет!
– Ты, сильно умная!
– охранник сдавил ее плечо до боли, пытаясь заломить руку девушки за спину и дыхнул чесноком ей в лицо, - я тебя сейчас вообще в подсобку заведу и полностью обыщу везде, где хочу и как хочу!
От боли у Вероники потемнело в глазах, а потом вспыхнул гнев. Да как он смеет? Думает все списать на бдительность на посту, а заодно и поразвлечься с "террористкой"? Интересно, многих ли он успел вот так же застращать и "завести в подсобку"?
В удар коленом она вложила всю силу и ярость, и толстяк, багровея и ловя ртом воздух, долго пятился по коридору, тщетно пытаясь сохранить равновесие, но в конце концов завалился на необъятный зад.
– Да я тебя теперь, - засипел он, - за нападение при исполнении... В Мордовию поедешь!
– А фи-фи не хо-хо?
– насмешливо спросила Вероника, переводя дыхание и растирая ноющее от боли плечо. Потом вытащила из кармана свободных джинсов диктофон.
– С этой записью тебя мой адвокат гораздо быстрее в Заполярье на лесосеку отправит. Не на ту напал!