Город из воды и песка
Шрифт:
С сексом тоже выходила какая-то хрень. Да, Войнов привык отдавать. Ему нравилось видеть и знать, что он умеет делать партнёру по кайфу. Ему это было важно — понимать, что он доставляет. Удовлетворяет. В этом была своя отдельная прелесть. Но минусов тоже было до жопы. Привыкнув к такому отношению, его мужчины хотели лишь брать, а давать разучались. О желаниях Войнова либо и не догадывались, либо не помнили, либо не думали вообще. Внешность тут тоже сыграла не последнюю роль. В Войнове искали топа, сильного, неутомимого, всегда готового нагнуть по-взрослому. И никто не хотел поднапрячься, чтобы выполнить желания Войнова. С Митенькой-то ладно — он вообще был не активом ни разу: симпатичная попка для тугого кошелька. Мордашка тож ничего. Войнов с него никогда и не спрашивал.
А может, всё дело было в том, что Войнов не умел выбирать партнёров? Не просекал фишку, как всё устроено? Как работает? Всегда у Войнова всё происходило слишком быстро. Стремительно. Он оценивал по внешности, по оболочке, выбирал глазами. И брал того, кого хотел. Добивался. Налаживал отношения, где-то подстраивался, где-то на уступки не шёл. Но что бы ни делал — традиционно всё заканчивалось провалом. А может, он и сам не создан был для отношений? Прямо как Саша. Только Саша их не искал, отношений. А Войнов желал, жаждал, мечтал, хотел быть с кем-то рядом — поддерживать, заботиться, любить. Жить, одним словом, вместе — простой, обычной, по возможности, счастливой жизнью. Совместным досугом. Совместным хозяйством. Семьёй. Да, маленькой. Да, однополой и бездетной. Но семьёй. Небольшим островком любви и принятия.
* * *
Суббота прошла как в тумане. Войнов опять выключил телефон. Не хотел никого слышать. И не хотел, чтобы Саша дозвонился. Он понимал, что план его так себе, но другого у него в любом случае не было.
Во второй половине дня всё-таки выпинал себя в качалку. Всю тренировку продолжал слушать книгу. И теперь это уже определённо на мазохизм становилось похоже.
Тренировка не принесла ему ни удовольствия, ни удовлетворения. Домой не хотелось ужасно. Войнов оседлал велик и отправился вдоль по проспекту — куда глаза глядят. И несколько часов, до темноты, просто колесил по улицам, без какого-то определённого маршрута: Петровско-Разумовская, Фонвизинская, Тимирязевская. Потом нырнул в парк. Мимо проносились другие велосипедисты, мелькали прохожие: мужчины, женщины, дети, подростки, парочки, компании. Войнов выхватывал их лишь на краткий миг, но, казалось, успевал соприкоснуться, почувствовать их настроение — одних что-то беспокоило, кто-то торопился, кто-то просто мирно прогуливался, довольный, спокойный; подростки громко смеялись, говорили во весь голос, слушали музыку; дети бегали, играли, кто-то ехал на велосипеде, самокате или роликах, других родители держали за руку, третьих несли отцы или матери; пожилые, вооружённые палками для скандинавской ходьбы, поддерживали здоровье; парочки шли рядом и болтали, обнявшись или просто сцепив руки. Везде текла, шумела жизнь, неповторимая в своём многообразии. Чужие жизни проносились, едва касаясь, незнакомые, неблизкие, но за них было радостно. И только обращая взгляд на себя, внутрь себя, Войнов понимал, что его жизнь настолько далёкая, непонятная, одинокая, что её и не разглядеть. Не почувствовать. Не зацепиться.
Домой ехал уже с фонариком. По дороге остановился у магазинчика, чтобы купить воды. Пока стоял в кассу, достал телефон, чтобы проверить, не звонил ли кто. Увидел два пропущенных от Рената. Когда вышел на улицу, сразу перезвонил.
— Да, Ренат. Здорово. Как оно?
— Привет, Никит. Чего смурной такой?
— Домой еду на велике. Да неделя была пипец просто.
— Тёмыч замучил?
— Как всегда. Ничего нового.
— Слушай, я чего хотел… Приезжай ко мне завтра на дачу. Отдохнёшь. Будет весело.
Войнову ехать не особенно хотелось. Тем более в воскресенье. Чтобы из Подмосковья потом в понедельник с утра на работу.
— Не знаю, Ренат. На работу потом…
— Да ладно, не ломайся. Ну хорошо же будет. И потом, захочешь реально только валяться и отдыхать — да пожалуйста. Поднимешься на третий — и спи себе.
— Приезжать к тебе, только чтобы поспать? Это сильно, конечно.
— Вольф будет. О тебе спрашивал.
— Он что, в Москве? Когда приехал?
— На днях. Позавчера, что ли. Он сюда. Ты туда. Так и не пересечётесь, — хохотнул Ренат.
— Это ещё, знаешь, вилами на воде, что я поеду. И что Тёмыч меня отпустит. Он на меня щас всё повесил — кто это разгребать будет?
— Ну вот пусть Вольф за тебя и замолвит словечко.
— Я не понимаю, ты, что ли, меня под Вольфа подкладываешь? — усмехнулся Войнов. — А тебе какой интерес?
— Или Вольфа под тебя? — прыснул Ренат. — Это вы уж сами решите. Дело молодое…
— Ох, Ренатик, в тебе сутенёр умер, — выдохнул Войнов.
— Ну почему же сразу «умер»? Я ещё могу всё переиграть. Начать другую жизнь. Что мне мешает, а?
— Тебе — ничего.
— Ну так приедешь? Я тебя тоже давно не видел. Соскучился. Не болтали, не секретничали с тобой туеву хучу лет.
— Не стряпали заговоры против Тёмыча.
— Ну, ха-ха, в том числе. Приедешь? Я баню сделаю.
— Какую баню? Тут без бани жара стоит.
— Ну ты же знаешь, какая у меня баня. Там в любую погоду благодать. И потом, идёт арктический фронт, не слышал? Ночью резко похолодает. Завтра не будет жарко.
— Наконец-то.
— Ну так приедешь? Давай, решайся.
Войнов всё ещё сомневался. Но с другой стороны — что он теряет? Баня и правда у Рената была шикарная, да и самого Рената он давно не видел. Сменить обстановку тоже не помешало бы. Хоть на денёк. С Вольфом надо было бы поговорить насчёт командировки. А то Тёмыч его и правда не отпустит. Ну а если они и решат с Вольфом друг другу подсобить, так, по старой дружбе за хуи подержаться — так, может, оно только к лучшему? Вольф — хороший мужик. Войнову он нравился, чисто по-человечески. Младший партнёр их немецкой фирмы-побратима, трудоголик с острым дефицитом времени не только на отношения, но даже на секс. Ну прям почти как сам Войнов. Ха-ха. Умора. Сдохнуть от смеха.
— Приеду. Чёрт с тобой, — решил Войнов.
— Вот и умница.
— Народу много будет?
— Да нет, ещё пара-тройка человек. Да ты почти всех знаешь.
— Раньше двенадцати не приеду. И не трезвонь мне, понял? Поспать дай хоть один день в неделю.
— Да всё, всё, Ник, иди спать. Прям щас приедешь — и в койку. А завтра ко мне.
— Давай, до свидания.
— Жду. До завтра.
Глава 7. Друзья и любовники
Рената Войнов знал уже лет пятнадцать, наверное. Ещё с Вышки. Учились вместе. Ренат только был на год старше, хотя учились они на одном курсе. Ренат брал академ, а познакомились они уже на втором и с тех пор так и зависали вместе. Пуд соли, можно сказать, съели. И, хотя по характеру были совсем разные — вместе им было как раз то, что надо. Свои люди.
Ренат был безбашенным. Сколько Войнов его знал — всегда таким был. Отжигал, ещё будучи студентом, — мама не горюй! Войнов был уверен, что и в школе он родителям спокойно спать не давал. Но в школьные годы они знакомы не были, а студенческие провели бурно! Вернее, как — Ренат отжигал, а Войнов его вытаскивал. Конечно, Войнов тоже порой приключался, но только без ущерба для учёбы. Он ведь был на бюджете и поступил своей головой, а удержаться в Вышке — это надо было по-настоящему вкалывать. Ренат же вкалывать не любил, впрочем, ему и не надо было — схватывал всё на лету, память феноменальная, только ему та учёба нахрен не сдалась. Сдалась родителям. И ничего с этим поделать было нельзя. У них с отцом был договор, что Ренат оканчивает Вышку, а дальше его ждёт тёпленькое местечко. Отец пристроит. Отец, на минуточку, сам профессор в Вышке. Поэтому всё было схвачено. И что бы Ренат ни творил, как бы ни забивал на учёбу, а без диплома таки не остался.