Город из воды и песка

Дивайн Мелина

Саша позвонил в одиннадцатом часу. Войнов ждал его звонка. Так ждал, что сразу выпалил, едва ответив на «привет»:

— Хотел уже набирать тебя, Андрей Юрьич, дорогой мой. Думал, не позвонишь. Уж полночь близится, а Санечки всё нет.

— Неугомонный ты, Никит. Как сегодня вышло? Сильно досталось?

— Было больно, душа моя. Больно, но недолго.

— Вот и хорошо. Вот и ладненько.

— У нас сегодня четверг, да? А завтра пятница, и там выходные. Ты мог бы в субботу приехать ко мне. В кино бы сходили. Или в ресторан. Какую

кухню ты любишь? И на воскресенье ты мог бы остаться. Мы бы весь день кувыркались в постели.

— Ты же знаешь, Никит…

Войнов хотел возмутиться: «Ну перестань! Это же бред какой-то! Так и будем в прятки друг с другом играть?! Бред! Бред! Глупо!» — но промолчал.

— У меня был бы стимул убраться в квартире. Сейчас там не очень. Депресняк. Лень шевелиться. Но, если бы я знал, что ты придёшь, навёл бы шик-блеск. Так, значит, не сподвигнешь меня на уборку?

— Нет, прости. Я не могу.

Войнов вздохнул — так глубоко, как только мог. И громко, нарочно, чтоб Сане, быть может, совестно стало.

— И потом, у меня работы много, — продолжил Саша. — Наверное, все выходные придётся сидеть.

— Тогда расскажи о работе, — с ещё одним вздохом сказал Войнов, не ожидая ничего особенно интересного. Интересно было бы, если бы Саня приехал. А так — работа? Уж точно не тема для разговора. У Сани тоже наверняка что-нибудь скучное, офисно-конторское.

— А я говорил тебе про работу. Вчера.

— Не говорил. Я бы запомнил.

Саша рассмеялся.

— Говорил. Ты сам догадался. Но не поверил.

— Да не было такого. Не помню.

— Я книжки начитываю.

— В смысле? Эротические?

— Всякие. От классики до современности.

— Ты за это деньги получаешь?

— Конечно. Это моя работа, Никит. У меня своя домашняя мини-студия. Если совсем что-то сложное сводить надо — тогда езжу в профессиональную. А так мне домашней хватает.

— Обалдеть! И где можно послушать?

— А ты хочешь послушать?

— Конечно хочу!

— Тогда я тебе ссылку пришлю. Можно на телефоне слушать или на компе несколько платформ есть. Только это всё за деньги. Присылать?

— Конечно. Давай то, что на телефоне. Я всё равно на нём слушаю. У меня и подписка в паре мест есть. Кидай, я посмотрю.

— Окей. Дай пять сек. Щас.

Саша зашуршал — слышно было, что что-то ищет в телефоне, и спустя пару минут прислал Войнову ссылку в Вотсап.

— Это мой профиль, — пояснил Саша. — Там всякое-разное. Смотри, что тебе захочется послушать. Но есть кое-что тематическое. Поищи по тегу. Я тебе щас тоже линкну.

— Да, я вижу. Спасибо.

Войнов надеялся, что в профиле найдёт Сашину фотографию. Хотя бы одну. Положено вроде как. По работе — вот это вот всё. Но хрен тебе, Войнов, а не фотография. Накося выкуси! В профиле была только одна, в круглом окошке, крошечная, не разглядишь. И там Саша со спины сфоткан. На море. Силуэт на фоне заката. Вот и всё. В куртке.

Волосы даже непонятно — то ли светлые, то ли тёмные. Но не короткие, не под машинку, совсем нет, скорее чуть удлинённые даже.

— Я твою фотку видел, — угрюмо сказал Войнов.

— Мой инструмент — голос. Зачем мне фотки? Они мне ни к чему.

— Ты что, везде шифруешься? А с людьми ты тогда как общаешься? В парандже ходишь?

— Зачем в парандже? Нормально хожу. Обычно. Просто в соцсетях не свечусь. Фотки нигде не выкладываю. Чем меньше обо мне знают, тем лучше.

— М-м-м, — протянул Войнов. — По работе, значит, тебя каждый может увидеть. И кассир там в магазине. Запросто. А мне нельзя. Дискриминация налицо, — хмыкнул он, недовольный, оскорблённый даже такой несправедливостью.

— Потому что ты — это другое, — попытался объяснить Саша. Его голос стал мягким, вкрадчивым, таким — острожным, на цыпочках. Войнов просёк эту фишку, подметил. — Я не завожу близких отношений. Я ни с кем не встречаюсь, понимаешь? На то есть свои причины. И я же тебя не обманывал, Никита. Ты случайно набрал мой номер. Мы подурачились. Занялись сексом. Ты мне понравился. Я тебе, наверное, тоже. Но я не планировал… — Саша замолчал на какое-то время, видимо подбирая правильные слова, чтобы не обидеть или не сделать больно. — Я не думал, я не планировал чего-то большего, слышишь?

— Слышу, — обречённо выдохнул Войнов. Хотелось сказать: «Тогда не звони мне больше, пожалуйста», но вслух он сказал другое: — А если я хотел бы чего-то большего? Если бы что-то у нас получилось?

— Это невозможно. Ничего бы не получилось.

— У тебя кто-то есть? Кто-то влиятельный? Очень крутой? Он тебя ревнует? Никому не показывает?

— Нет у меня никого.

— Значит, ты просто так это всё… обрубишь?

— Почему «обрубишь»? Мы можем общаться. Только как сейчас. Виртуально. Если ты хочешь…

— Без фоток и видео, да?

— Да.

— Это немного сложно, знаешь? Сегодня сложнее, чем вчера.

— Прости…

— Я думал о тебе сегодня. Мне звонил бывший, который доводит меня своими истериками. А я думал о тебе. Я хотел, чтобы ты позвонил. А не он. Я хотел твой голос. И не только голос. Твоё тело. Всего тебя. Такого, какой ты есть… Я не боюсь… Я… Мне всё равно, Саня. Даже если с тобой что-то не в порядке или ты чего-то опасаешься. Дай мне шанс. Пожалуйста. Я заслуживаю хотя бы шанса.

Войнов шёл в наступление, готов был бодаться — он это умел. И хотел добиться. Любой ценой. Он прекрасно знал это чувство. Когда уже не можешь остановиться. Когда должен завоевать, победить. Это поднималось в крови. Так было в работе. И порой в личной жизни, когда ему кто-то был позарез нужен. Вот умри, но достань. Сдохни, но возьми себе. Костьми ляг, но добейся.

— Мне жаль, Никит, что ты хочешь того, что я не могу тебе дать. Мне правда жаль. Я пойду. Сегодня сложно разговаривать, ты прав. Пока, Никит. Спокойной…