Город из воды и песка
Шрифт:
— Пусть будет? — переспросил Войнов.
— Тебе это важно?
— Я тебя не съем. Обещаю. Только оближу и поцелую.
— Не стоит… — Улыбнулся. Кажется, улыбнулся — услышалось по голосу.
— Почему не стоит тебя целовать? Саш? Давай включим камеру.
— Нет! — вышло резко, испуганно. — И ты не включай. Пожалуйста…
— Почему? Объясни.
— Не могу. Не допытывайся, пожалуйста.
— Я уверен, что ты классный. Такой классный голос может быть только у классного парня.
—
— Ты что, стесняешься? У тебя что-то с лицом? Это всё неважно, Саш…
— Я же тебя попросил, Никита.
Кажется, в его голосе столько страха, а ещё нотки разочарования. Ох, нет, только не разочарование! Куда уж больше разочарования?! Войнова в мире, и мира в нём. Больше — уже не поместится. Больше станет той самой соломинкой, что переломит хребет верблюду.
— Хорошо. Я больше не буду к тебе приставать. Обещаю. Включу только свою камеру, чтобы ты меня видел.
— Не надо, — чуть не выкрикнул Саша — в его голосе была почти паника. — Никита, не надо. Лучше опиши мне себя. Какой ты? Тебе понравится. Можешь сказать мне всё, что захочешь. Всё, что ты захочешь со мной сделать. — Голос опять стал успокаиваться, как будто поплыл — глубокий, волнующий, сильный.
— Ты ведь не будешь против, если я тебя трахну?
— Конечно нет, Никита. Только скажи мне сначала, какой ты? Какие глаза? Серые?
— Серые, — согласился Войнов.
— Я так и думал, что серые. Красиво. Ты красивый, Никита.
— Волосы зелёные. Цвета газонной травы от Мосзеленхоза…
— О-о-о, перестань! — взмолился Саша. — Зачем ты?.. Чёрт, всё портишь!
— Ладно, прости. Обычные волосы. Тёмно-русый блондин.
— М-м-м… Высокий?
— Среднего роста. Не маленький, в принципе.
— И там? Там тоже не маленький? Там большой.
— Крупный… Природа, так скажем, не обделила, Сань. Тебе бы понравилось. Инфа сотка.
— Мне уже нравится. — Голос становился податливым, ещё более глубоким и низким.
— Ох, твой голос… Мать твою! Да ты меня голосом выебешь. Тебе и делать ничего не надо.
— Голосом, языком, пальцами — по-всякому, как ты захочешь… Только скажи…
— Подожди… я… сейчас на громкую включу. Так неудобно.
— У тебя уже стоит?
— Вовсю, Сань. А у тебя?
— Как скала. Можно я тебя раздену?
— Я ещё даже… О-ох, бля! Голос этот твой… — застонал Никита. Так было хорошо, что он надавил на головку члена и потом зажал её пальцами, чтобы поумерить пыл. — Веришь, я сегодня даже рабочую не переодевал. Такой был заёбанный.
— Был? И скоро будешь ещё. В прямом смысле этого слова, — прошептал с придыханием, бархатно, Саня. — Значит, ты ещё в офисном дресс-коде?
— Угум. Без штанов только. Штаны всё-таки
— Рубашки нам тоже не понадобятся. Носки — долой. Трусы. Какие на тебе?
— Брифы. Уже так тесно. Пиздец, Сань. Сними их… пожалуйста.
— Хочешь, стащу зубами?
— Зубами, пальцами — как угодно. Стащи их.
— Ладно. Мне сначала хочется потереться щекой о твой член. Он такой охуенно упругий. Головка крупная. Губами чувствую через ткань.
— Саня… Возьми его в рот…
— Сейчас… Потерпи немного. Стащу твои брифы зубами и пальцами. Чтобы наверняка… Сокровище, а не член, Ни-ки-та! Большой. Шикарный. Как он стоит, только глянь!
— Возьми в рот, Санечка, — уже не простонал, — фактически заныл Войнов.
— Скажи ещё… Попроси.
Войнов услышал, как Саша зашёлся стоном. Дыхание стало сбивчивым, сложным.
— Тебе хорошо? Сань?
— Да. Супер. Очень… Давай же, попроси меня отсосать. Скажи ещё.
— Я так хочу трахнуть твой рот. И потом спустить в него. Чтобы ты проглотил.
— А-ах… Хочешь постучать мне по губам?
— Ужасно хочу.
— М-м-м… Я взял. Сначала за щеку. Мне нравится, когда щека оттопыривается… Какой он классный, Ни-ки-та! Вкусный. Большой и вкусный. Буду сосать его, как леденец… Ка-айф! А потом возьму в горло… Ты можешь направлять меня. Держать голову. Хочешь?
— Глубже, Санечка… Глубже…
— Так хорошо?
— Очешуительно! Погладь меня там… Мошонку и яйца.
— Я лучше возьму в рот. Поласкаю языком. Каждое яичко по очереди… И выпущу их с чпокающим звуком.
— С чертовски неприличным, Саня, — простонал, выгнувшись, вскинув бёдра, Войнов.
— А потом я опять обхвачу твой ствол губами. Сомкнусь так плотно, что тебе захочется орать от удовольствия.
— Ох, чёрт… Какой ты… Тебе только эротические книжки начитывать…
— Откуда ты знаешь, что я не начитываю? — вздохнул Саша.
— У тебя бы получилось… Оч-чень здорово, Саш, выходило бы.
— Теперь я хочу целовать твой живот. Целовать его, мять и гладить… Ты слишком напряжённый. Расслабься немного. Тебе хочется прям щас кончить? Не надо… Потом я сделаю тебе хорошо.
— Твой голос — это что-то с чем-то… Ладно, терзай мой сикс-пэк. Разрешаю. Только ствол сожми пальцами. Не оставляй его.
— Сикс-пэк? — Саша повторил с придыханием, глухо. — У тебя правда сикс-пэк? Как на картинке?
— Картинки бывают разные, Санечка. Но я занимался тяжёлой атлетикой раньше. У меня неплохой живот. Придётся тебе поверить. Я же говорил тебе — давай включу камеру, а ты…
— А… а-а-хм. Ник… Никит… — Саша застонал как-то заглушённо, рвано и ненадолго пропал.