Город из воды и песка

Дивайн Мелина

В зале народу было немного, человека три или четыре, но среди них Войнов по фигуре безошибочно узнал Стёпку, хотя тот и стоял к нему задом, делая становую. Войнов подумал: какого хера? Одно время Стёпка ходил в его качалку, потому что несколько месяцев они жили вместе в квартире Войнова, но после разрыва Стёпка вернулся к себе в Алтуфьево. Что ему теперь-то здесь делать?

Первым Войнов решил не подходить. Много чести. Отправился разогреваться на дорожку, включил музыку. Он жопой чуял, что Стёпка его заметил, но подходить тоже почему-то не спешил. Ну и слава богу, решил Войнов. Рано радовался: Стёпка нарисовался,

когда Войнов перешёл к жиму ногами. Он встал рядом с тренажёром, скрестив на груди руки, и смотрел на Войнова не то скептически, не то как-то нахально. Но Войнов первым так и не заговаривал, дождался, когда это сделает бывший.

— Что-то у тебя не очень идёт, Никит. Тяжело жмёшь. Когда в последний раз в зале был?

Он потянулся, чтобы уменьшить веса, и Войнов вспыхнул:

— Хули тебе надо? Я тебя просил лезть ко мне?

— Да ладно. Чо ты? Я помочь хотел.

— Хули ты вообще забыл в моём зале?

— Да я тут к другу одному заехал. Зашёл размяться по старой памяти… А вообще, я здесь квартирку себе присматриваю. Думаю снять. Хороший район же.

Час от часу не легче.

— А с мамой что? Больше не уживаешься? — язвительно поинтересовался Войнов.

— Ну какая мама, Никит? Мне уже лет сколько?

— Раньше тебя это как-то мало заботило.

— Не, ну у тебя мы жили нормально. Мы вроде неплохо ладили.

— Слушай, Стёп, что те надо? — устало бросил Войнов, слезая с тренажёра. — На хрена ты ошиваешься в моём районе? На хрена ты что-то мутишь?

— Ты что, не хочешь разговаривать? — удивился Стёпка и даже, казалось, непритворно.

— Я только с работы. Хочу потренироваться и пойти домой спать. Давай сделаем вид, что мы незнакомы, и ты оставишь меня в покое, — предложил Войнов.

— Да ладно, занимайся, чо ты, — расслабленно бросил Стёпка. — Потом поговорим, после трени.

«После трени» было слабым утешением. Войнов понимал, что нормально потягать железо у него уже не получится. Он стал размышлять над тем, чем «обрадовал» его бывший. Вряд ли Стёпка прям вот реально ищет здесь в районе квартиру. Зная, какой он прижимистый, в сказку про «снимать квартиру» верилось с трудом. Вот в то, что Стёпка опять будет забрасывать удочку и пытаться продавить, — легко. В который раз будет истерить на тему «давай сойдёмся, бла-бла, нам же так было здорово вместе». Конечно, жить в войновской квартире бесплатно гораздо приятнее, чем платить за задрипанную однушку из собственного кармана.

В какой-то момент Стёпка в самом деле исчез из поля зрения, и Войнов про себя выдохнул — ну слава богу, может, свалил. Свалил, правда, только до фитнес-кафешки. Стёпка окликнул Войнова, когда тот направлялся в раздевалку. Уши были заткнуты наушниками, и Войнов сделал вид, что не услышал.

— Эй, Никит! Никита! — неслось за ним. — Ты чо, глухой, что ли? Бананы вытащи!

Стёпка налетел сзади и грубо схватил за плечо. Войнов даже чуть не потерял равновесие от неожиданности. И чуть не потерял над собой контроль, когда Стёпка вытащил у него наушник и вставил себе в ухо.

— Ты чо такое слушаешь? — спросил он, состроив глуповатую гримасу непонимания и брезгливости.

Войнов не стал ничего говорить, молча ткнул в нос телефон с названием трека. На самом деле это была ария Орфея из «Орфея и Эвридики» — Che faro senza Euridice?.

—

Это чо? — поморщился Стёпка, пытаясь понять, что написано. — Всегда знал, что ты ебанутый, — ухмыльнулся он.

— Можно мне уже в душ и потом домой, спать? — раздражённо сказал Войнов. — Наушник отдай.

— Да на, чо ты, — примирительно проговорил Стёпка, протягивая наушник.

В раздевалку он не пошёл — и то счастье! Но Войнов был уверен, что бывший будет ждать около раздевалки или около входа. Разговор-то (со Стёпкиной стороны) был явно ещё не окончен. Даже не вступил, так сказать, в свою основную, апогейную стадию: ещё не было ни истерики, ни «давай сойдёмся».

Стоя под душем, Войнов думал: «Господи, как я с ним вообще мог быть столько времени?» Он понимал, что сейчас позволил бы к себе прикасаться лишь одному человеку. И этому человеку Войнов позволил бы делать с собой всё что угодно: брать, целовать, трахать, вылизывать, засовывать в него игрушки и пальцы. А если не думать в сторону секса, то Войнов хотел бы просто лежать рядышком, на одном диване, чтобы его обнимали, перехватывали любимые руки, чтобы этот единственный дышал ему сзади в шею и шептал какие-нибудь глупости — совсем-совсем не важные, совсем-совсем глупые. На невинную картинку обнимашек на диване тело ответило не внешним пока, а внутренним беспокойным возбуждением и нетерпением. «Пиздец какой…» — выдохнул Войнов, выключил воду, вытерся, обернул полотенце вокруг бёдер и отправился на несколько минут в хаммам, чтобы расслабиться. Попасть в хаммам можно было прямо из душевой.

В хаммаме, как и в душевой, никого не было. Войнов опустился на жёсткую скамью и закрыл глаза. Тело обволакивало паром — и ему было хорошо. Душе — не так чтобы очень. Но он пришёл расслабить тело, а о душе подумает как-нибудь после… Потом… Главное, телу приятно и даже спокойно.

Всё бы хорошо, но насладиться покоем телу тоже не дали. Войнов не стал даже открывать глаза, когда услышал, что кто-то вошёл. А зря. Потому что к нему примостились — и глаза пришлось всё же открыть. Стёпка сидел рядом в таком же полотенце на бёдрах и — снова, блин! — ухмылялся. И ведь не лень же было раздеваться!

Войнов не стал ничего говорить, просто скинул успевшую пристроиться на его бедре руку.

— Чо ты? Не войдёт никто. Двое уже свинтили давно. В зале один остался. Но он в середине сета, так что не бойся.

— Я просто не хочу, чтобы ты меня лапал, ясно? — спокойно сказал Войнов.

— А если я хочу, это не считается?

Стёпка как-то успел подсуетиться и накрыть ладонью войновский пах. Войнов дёрнулся, вцепился в сжавшие его пальцы.

— Убери, я сказал. Отъебись, Стёпа, — начинал звереть Войнов.

— Видишь, ты уже заводишься. Классный такой.

Стёпка склонил голову, потянул с Войнова вниз полотенце. Войнов с силой оттолкнул Стёпину голову.

— Вот ты блядь! Чо творишь?! — выругался тот, схватившись за щёку.

Войнов рывком поднялся на ноги, выскочил из хаммама и из душевой. Открыл шкафчик, начал быстро переодеваться. Через минуту появился Стёпка. Уже одетый. Снова встал рядом, как и в зале, скрестив на груди руки.

— Не понимаю я тебя, Никит. Вот чо те надо?

— Начинай уже «может, снова сойдёмся», — раздражённо бросил Войнов. — А то программа выйдет неполной.