Город заблудших
Шрифт:
Пока сосков да кустистых хренов не видно и никто не трахается прямо на сцене, отдел полиции по борьбе с проституцией и сопутствующей фигней молчит в тряпочку. К тому же половина офицеров, которые сюда захаживают, давно прикормлены.
Я прохожу к началу очереди, машу Бруно – одному из вышибал. У него габариты русского самбиста. Нос сплюснутый, как спущенная шина. Я работал с ним, когда надо было больше мышц, чем имелось у нас с Хулио. В махалове он хорош, но я никогда не знал наверняка, кто ему платит – Саймон
Бруно кивает, убирает черную бархатную веревку, чтобы меня пропустить. Группа барышень в лифчиках с пуш-апом и с передозом макияжа, который так и кричит о том, что они малолетки, начинает буровить, пока Бруно не выбирает и не пропускает парочку из них. Затянутая в фиолетовую кожу женщина в ботфортах провожает их в задние помещения, будто они VIP-персоны.
Я эту кухню знаю: еще до утра они станут чьим-то приватным шоу.
Клуб – переделанный склад. Три главных помещения. В каждом – отдельный бар. Бетонные полы, трубы напоказ. Вместо окон – стекла с проволочной сеткой. Все замалеваны черной краской.
Как только я прохожу сквозь занавески в фойе, в глаза бросается шоу. От приглушенного света прожекторов сцена посреди главного зала как будто светится изнутри. На подбитых кожзамом козлах для распилки дров лежит рыжая барышня. У нее завязаны глаза, на спине – черная татуировка крыльев. Едва заметная грудь перевязана блестящей черной лентой. Задница торчит кверху.
Рядом с ней дом – парень в смокинге и карнавальной маске. Он щекочет ее стеком. Проводит им по заднице, между ног, а потом с силой лупит ее. Щелчок я слышу даже сквозь оглушающую музыку, льющуюся из динамиков.
От смеси запахов у меня голова кругом. Алкоголь, секс, резкий аромат экстази и кокса. Чую даже, как трахаются в комнатах наверху и в туалетных кабинках в задней части клуба.
Таковы люди. Плоть и пот. Потерять голову легко, как два пальца об асфальт. На ум почему-то приходят мысли о барбекю.
Я встряхиваюсь. Найти Дэнни не проблема. Он обслуживает клиентов за барной стойкой. Прямо сейчас болтает с двумя барышнями, которых пропустил Бруно. Чтобы они почувствовали себя особенными, важными. В душе он всегда был и остается торгашом. А барышни и не догадываются, что для него они – всего лишь очередной товар.
Дэнни замечает меня, когда я появляюсь за спинами девиц, но продолжает тарахтеть с ними, будто меня здесь нет. Море улыбок и бесплатного бухла. Он что-то говорит им, показывает на женщину, которая их привела. Они с энтузиазмом кивают и уходят с ней. Дэнни смотрит на меня и меняется в лице.
– Вовремя, черт тебя дери.
– Я сказал, что приеду до закрытия. Я здесь, вы еще работаете. В чем, блин, проблема?
К черту его. Я здесь не для того, чтобы тратить время на Дэнни и его схему строительства империи.
Он ведет меня по металлической лестнице наверх, в свой кабинет. Комната впечатляет.
Дэнни плюхается в кресло. Вид у него усталый.
– Ты знаешь, как это случилось? – спрашивает он.
– Только то, что показывали в новостях, – отвечаю я. – Что-то там про сектантов. Чушь собачья.
– Я тоже так думаю. Тот хренов итальянец, Джаветти, он же там был? Я думал, ты должен был его прикончить.
– Ага, только в отеле его не было. Всю ночь пытался его найти. Наверное, стоило сразу сесть Саймону на хвост.
– Жаль, что он не взял с собой телохранителя, – говорит Дэнни. По голосу слышу, что думает он совсем иначе. – Короче говоря, последствия уже приходится разгребать. – Он встает, ходит туда-сюда по комнате. – Мне уже кто только ни звонил. Русские, китайцы, долбаные израильтяне. Все уже слышали о Саймоне. Кружат тут, как чертовы акулы.
Ну еще бы. Смерть Саймона создала вакуум, всем охота занять его место. Рано или поздно это случится.
Дэнни как будто мысли мои читает:
– Я не дам какому-то чму сюда втесаться.
– Саймон умер. Так или иначе кто-то появится.
Дэнни машет на меня рукой, достает пачку «Данхилл» из стола сбоку, прикуривает. Мне не предлагает.
– Смерть Саймона не означает, что бизнесу конец, – говорит он. – Ты в курсе, скольким я здесь заправлял. Саймон рулил только номинально. К тому же под конец совсем тронулся. Так что все это уже давным-давно мой сортир.
– То бишь ты нынче главный?
– Да. И у меня есть люди, которые помогут все поставить на ноги.
– Тогда я тебе ни к чему, – замечаю я.
– Черта с два, – говорит он. – Ребята они, конечно, толковые, но и близко не такие, как ты. Мне нужно, чтобы все знали, что ты все еще с нами. У тебя серьезная репутация в наших кругах. Незачем тебе оставаться в тени только потому, что Саймона нет.
С тех пор как началась вся эта байда, о работе я всерьез не задумывался. Были дела поважнее. Кстати о них.
– Ты говорил, меня кто-то искал.
– Чего? А-а, да. Какой-то парень. С лилипутом на привязи.
– На поводке, что ли?
– Ага. Тварь принюхивалась, как какой-то пес. Я тогда подумал, что это для показухи. Не знаю, я с таким дел не имею.
Странно. Впрочем, на днях мне выдали вечный абонемент на странности.
– Чего он хотел?
– Сказал только, что хочет поговорить с тобой о камне. Так что скажешь? Нужна тебе работа или нет?
– Дай время все обдумать.