Город заблудших
Шрифт:
Два тела тяжело падают на деревянный поддон. Простыни разворачиваются, и шлюха скатывается на щебенку. Засунутые в дыру полотенца вываливаются. Педро издает какой-то невнятный писк и крестится.
– Что, блин, с ней случилось?
– Дерьмо, – бурчу я. – Дерьмо с ней случилось. – Закатываю ее обратно на поддон, прикрываю простыней. – Ну же, подсоби.
Педро делает шаг назад:
– И пальцем к ней не прикоснусь. Кто может такое сотворить с человеком? Это ненормально. Нормальный человек не сделает такого с другим человеком.
Я хватаю его
– Заткнись. Заткни свою вонючую пасть, и, может быть, тебя не пережует вместе с ней. Усек?
Он смотрит на пушку, кивает.
Оставшиеся в бумажнике деньги я бросаю ему под ноги. Там около пяти сотен.
– Возьмешь деньги, сделаешь свою работу и обо всем забудешь.
– Как будто чудовище какое над ней постаралось, – бубнит Педро.
– Да уж, – говорю я и сваливаю.
Глава 9
Однажды я живьем спалил одного парня.
Перед тем как умереть, он минут двадцать дергался. Всю дорогу орал, пока не наглотался дыма от собственной горящей плоти. Потом издавал одно только бульканье. Кожа у него почернела и хрустела, как старая бумага.
Пневматическим пистолетом я прибил его запястья к куску гипсокартона на стройплощадке неподалеку от Бейкерсфилда, чтобы он не смог кататься по земле. Потом поджег и наблюдал, как он горит.
Этот случай до сегодняшнего дня был первым в списке самых страшных вещей, которые я делал в жизни.
До посинения тру себя в душе. Чищу зубы, раздирая в кровь десны. Опорожняю два пузырька листерина. Впрочем, вряд ли этого хватит.
Близится полночь. Я труп почти двадцать четыре часа.
По-прежнему не чувствую ни капли усталости. Но, похоже, меня это не удивляет. У меня весь день прошел, будто я влил в себя целый бак кофе. Даже присесть неохота. С желанием отдохнуть в спокойной обстановке – та же история.
Пока я одеваюсь, звонит сотовый. Это Дэнни из клуба Саймона. Теперь, наверное, клуб уже принадлежит ему. Я беру трубку:
– Да.
– Ты уже слышал? – спрашивает он под ухающие басы техно на заднем фоне. – Скажи, что слышал.
– Слышал, – отвечаю я. – Сегодня днем. Видел в новостях.
– Со всех сторон дерьмо повалило, мужик. Мне уже кто только ни звонил: и армяне, и израильтяне, и даже какой-то чувак из Якудзы. Я едва разобрал, что он там нес. Тебе бы приехать. Нам надо потолковать по душам.
– О чем, твою мать?
– О будущем. О будущем, которое происходит прямо сейчас. Саймона нет, понимаешь? Или ты хочешь пахать на гребаных армян? А так оно и будет, если мы с тобой не перетрем и не соберем говно в кучу.
– Черт возьми, Дэнни, его труп еще даже не остыл.
– О том и речь. Ублюдки всех мастей уже давят количеством, поэтому мне и надо прямо сейчас установить границы.
– От меня-то ты чего хочешь? Все кончено, Дэнни. Учитывая обстоятельства, с тем же успехом я могу положить трубку. У меня и без тебя забот полон рот.
– Послушай, – говорит он, – я все понимаю. Старикан был твоим другом. Да мы
О перспективах своей трудовой занятости я еще как-то не думал. В мыслях были проблемы посложнее.
– Фиг с тобой. Заскочу.
– Спасибо, мужик. Спасибо. – Даже по телефону слышу облегчение в его голосе.
– Да ладно. Это все?
– Ага. То есть нет, подожди. Приходил какой-то чувак. Искал тебя. Что-то по поводу камня. Сказал, это важно. Я посоветовал ему отвять к чертям, но он сказал, что сегодня еще заедет. Мне есть о чем беспокоиться?
На минуту я задумываюсь. Кто-то ищет камень Джаветти? Даже не знаю, хорошо это или плохо.
– Эй, земля Сандею. Ты там? – спрашивает Дэнни.
– Порядок, – отвечаю я, – помехи какие-то. Не знал, что меня станут искать в клубе. Он назвался?
– Нет, – говорит он. – Имени не оставил. Так это не после Саймона работка осталась? Если так, то…
– Нет, это личное. Он не сказал, когда заедет?
– Сказал, что позже, и все.
– Понятно. До закрытия подъеду.
– Спасибо. Я твой должник. – Дэнни вешает трубку.
Я догадывался, что кто-то еще должен знать о камне. Такую хрень в секрете фиг сохранишь. А если кто-то знает о камне, то может быть в курсе, как им пользоваться.
Перезаряжаю «Глок», сую его в наплечную кобуру. Зуб даю, я сумею убедить их, кто бы они ни были, все мне рассказать.
Через несколько минут я уже на Голливудском бульваре. Ночью здесь, откровенно говоря, чудно. Какой-то бомж отливает прямо на звезду Мэрилин Монро. Саентологи размахивают буклетами и орут на людей, потому что они-де все поголовно под влиянием инграмм [14] . Клуб Саймона в переулке между Хайленд и Вайн.
[14]Инграмма (от лат. engram) – в саентологии и дианетике умственный образ-картинка прошлого опыта, который производит отрицательное эмоциональное воздействие в личной жизни.
У входа очередь метров на шесть. Судя по виду народа, сегодня ночь фетишистов. Названия у клуба меняются в зависимости от темы. Сейчас вывеска гласит: «B^ete Noir» [15] .
Внутри в основном туристы, ищущие острых ощущений. Несколько человек уже трутся под стенками. Но выручку клуб получает не с них.
Повсюду кожаная одежда. Корсеты, ботфорты, платья из латекса. На танцполе – шоу, подогревающее интерес. Смазливые девочки и мальчики привязаны к крестам, висят на цепях.
[15]B^ete Noir (фр.) – черный зверь.