Город заблудших
Шрифт:
Копов не видно, но если она одна из них, то на ней наверняка микрофон, чтобы вызвать подмогу из фургона за углом. Я делаю круг на случай, если увижу что-нибудь подозрительное. Ничего.
Заезжаю на парковку, но двигатель не глушу. Замечаю, что стучу пальцами по рулю. Какого черта я здесь делаю? Мысли прерывает стук в водительское окно. Брюнетка. Я и не заметил, как она подошла.
Тощая, с посеревшим лицом. Явно сидит на героине. Волосы начесаны, будто у нее прослушивание для клипа «Whitesnake». Когда-то, давным-давно, она
– Привет, сладенький, – говорит она.
– Привет, – с трудом выдавливаю я. Мне ничего не хочется, только дышать, чтобы чувствовать ее запах.
Больше я ничего не говорю, затягивается неловкая пауза.
– Ты, м-мм, ищешь компанию? – спрашивает она.
Я беру себя в руки и без всякой задней мысли отвечаю:
– Ну да. Ты свободна?
Брюнетка смеется:
– Нет, но купить меня можно. Прямо за баром есть укромный уголок, если хочешь по-быстрому. – Она проводит языком по чересчур красной помаде, по кривым зубам. – Эти губки откроют тебе новый мир.
– Не здесь, – говорю я. – Есть у тебя местечко поблизости?
– За отдельную плату, – отвечает она.
Я достаю пару сотен из бумажника, показываю ей:
– Так сойдет?
Еще чуть-чуть, и она начнет пускать слюни. Я, кстати, тоже.
– Сойдет. – Она выхватывает у меня бабло и садится в машину.
– Так чего изволишь, сладенький? – интересуется она.
– Всего понемногу, – отвечаю я.
На ум приходит сразу уйма вариантов, но все они сейчас не кажутся привлекательными. Не знаю, почему я это делаю, но, похоже, остановиться не могу. Брюнетка показывает дорогу к мотелю, и я паркуюсь в темной аллее, где тачку не видно из номеров.
– Ну что ж, я частенько это слышу, – говорит она и выходит из машины.
Я иду за ней к номеру в углу. Тротуар перед мотелем едва-едва освещен разбитыми фонарями. У брюнетки длинные ноги. Она слегка хромает. Как раненая газель.
– Довольно тихое местечко, – замечаю я, и собственный голос кажется мне хрустом щебня под ногами.
– Здесь нам никто не помешает, сладенький, – говорит она. – Можешь шуметь, как тебе вздумается.
Она открывает дверь, включает свет. Номерок тесноват. Спальня, ванная, зеленый ковер родом из шестидесятых. На столе в углу стоит пустая бутылка «Столичной», на прикроватной тумбочке – упаковка презервативов.
– Может, нам с тобой… – Брюнетка замолкает на полуслове, впервые видя меня на свету. – Так-так, – говорит она. – Ты на чем-то сидишь? Это ничего, правда, но я не хочу никакого дикого дерьма. Понял?
Понятия не имею, что она несет, пока не замечаю себя в зеркале напротив кровати. Выгляжу хуже некуда. Рожа осунулась, стала на оттенок
– Все нормально, – говорю я. – Я на минуту. – Иду в ванную и закрываю за собой дверь.
Бог знает сколько времени пялюсь на себя в зеркало. Прямо на глазах лицо вваливается. Смахивает на фильмы, которые показывают в школах. Типа как в ускоренном времени растут грибы.
Шкура становится серо-зеленой, проседает вокруг глаз, отступает от ногтей. Морда покрывается пузырями с желтым гноем. Кожа на щеках разрывается, оттуда сочится густая хрень.
За какие-то две минуты я превратился в трехнедельный труп.
Живот скручивает в узел. Я сгибаюсь в три погибели. Господи, я готов стены сожрать.
Или что-нибудь еще.
Надо уходить. Убраться от шлюхи в комнате куда подальше, или, блин, не знаю, что сделаю.
Выйти отсюда можно только через дверь, ну или просочиться через вытяжку над унитазом. Радости, конечно, мало. Может, получится как-то промчаться мимо шлюхи, отпихнуть ее с дороги и попасть на улицу до того, как станет намного хуже.
– Ты там как, сладенький? – кричит она из-за двери.
– Не входи, – отвечаю я, но вместо голоса слышу пыхтящий скрежет. Язык распух, стал слишком скользким. Выпадает какой-то коренной зуб.
Шлюха распахивает дверь. Я хватаюсь за ручку, готовясь сделать отсюда ноги. Она присматривается ко мне и вопит.
Перед глазами стоит образ Хулио, который трясет бармена и явно собирается разворотить ему грудину.
Я хочу сбежать, но вместо этого хватаю шлюху. Впиваюсь ей в плечи пальцами, с которых оплывает кожа, обнажая кости.
Она больше не проститутка, которой повезло подцепить клиента. Просто левая барышня, слишком давно подсевшая на героин и вынужденная подкармливать вредную привычку.
Я смотрю на нее, но вижу только мясо.
На полу в ванной что-то теплое и липкое. Оно у меня в волосах, на одежде. Чувствую себя так, будто меня сожрал и высрал носорог.
Здесь темно, и на секунду я притворяюсь, что мне приснился дурной сон. Поднимаюсь с пола. Понятия не имею, сколько прошло времени. Минута? Час? Дыхания не слышу. Она ушла? Я ее отпустил?
Шарю рукой в поисках выключателя. Нахожу его и получаю ответ на свои вопросы. Она в ванне, пустые глаза смотрят в никуда. В груди дыра размером с шар для боулинга. Грудина разворочена, ребра торчат. Одна наполовину сжеванная грудь висит буквально на волоске. В дыре видны петли разодранных кишок.
Сердца нет.
Ванная залита кровью. Брызги на стенах, лужи на полу. В упор не вижу, куда девалось то, что было вырвано из груди шлюхи. На ум приходит только одно объяснение.
Я не просто труп. Я людоед. Еще одна причина выбить из Джаветти на хрен все дерьмо.