Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Нисмасс всемогущий! — всплеснул руками губернатор. — Капитан, вы же сказали, что отобрали самых смышленых людей.
Глядя на добряка Фергуса, продолжавшего хлопать глазами, Вульфгард с трудом удержался от смеха. Назвать здоровяка самым смышленым ополченцем в городе мог только Мариус. Губернатор, как никто другой, был далек от простого народа, и понятия не имел, что творится на городских улицах, и какими способностями должны обладать ополченцы, попавшие на них.
— Самых верных, ваша милость, — поправил он и, повернувшись к подчиненным, объяснил: — Человек богат не деньгами, а друзьями. Кому как не вам это знать. Разве вы не готовы на жертвы ради своих друзей? А хотите, чтобы у вас были друзья,
Удовлетворенный его словами, Мариус взял отложенный заранее пергамент и изложил суть нового указа.
— Как вы знаете, два года назад корона ввела для магорских фермеров так называемый налог на мягкую пашню. На 456 год он составляет пятьдесят золотых. Платить его обязаны ежемесячно все, как Лендлорд, так и его арендаторы. Островов вроде Миркхолда и Гримхолда этот налог почти не коснулся, поскольку здесь плодородная земля чаще остается необработанной где-нибудь в глуши. Однако фермерам на высокогорных пастбищах вроде Саргона или Октана об этом надо постоянно напоминать.
— Они все прекрасно понимают, — вновь подал голос Вассертрум. Его костлявый перст лег на столешницу и прочертил на ней круг. — История повторяется как день и ночь. Схоронив Отца магорцев, мы получили восемь королей, один из которых был горше другого, но последние три отличились особенно. Регар Почтенный своим Золотым кризисом вогнал народ в нищету, Реман Бессмертный закрыл все лазейки оттуда, а сын просто следует традициям отца и деда. Барон Орвальд знает о налоге на мягкую пашню. Фермеры по всей Магории знают о нем и прикрываются Ликвидной хартией, чтобы не платить.
— Спасибо за слова правды, ваша милость, — поблагодарил гильддепа губернатор, — но оставим королевские дела правителям. Сейчас разговор о деньгах. Разумеется, когда речь заходит о новых налогах, людям выгодно строить из себя глухонемых или ссылаться на нехватку средств. Здесь в глуши я готов простить подобные уловки нищими йоменам, но богатые фермеры платить обязаны. И тем более обязан Лендлорд!
С этими словами Мариус стал диктовать новый указ, согласно которому барон Орвальд, его племянник Орик, фермеры Бек, Саргон, Элмер, Октан и арендаторы поменьше обязаны выплатить налог на мягкую пашню. Теперь уже в двойном размере. Если же некоторые снова откажутся это сделать, то Орвальд, будучи лёнником короля, лично примет на себя обязательство по его выплате. В случае отказа Лендлорда или повторного нарушения со стороны фермеров, он — Мариус, пошлет в Старград письмо с извещением о прямом нарушении королевского закона. Орвальд, будучи главным держателем плодородных земель на острове, будет один нести ответственность за всех своих фермеров. Лучники вывезут его в столицу, где он предстанет пред судом казначейства, на котором решится его судьба.
— Это ваше второе задание, — пояснил губернатор, подписывая указ. — После того, как обойдете всех алхимиков, возьмете самых быстрых лошадей и поскачете к Змеиному витку. Внушите фермерам, что уплата налога — это, в первую очередь, дань уважения королю, а уж потом дань как таковая. Если откажутся платить, вручите документ барону Орвальду лично в руки.
— Но, что если он откажется его взять? — спросил Фергус. — Прикроется этой… как ее там… Хартией.
Мариус, Вассертрум и судья одновременно переглянулись, словно непоседливые дети, затевавшие какую-то шалость.
— Я бы очень этого хотел, — наконец произнес губернатор, делая знак, чтобы те встали из-за стола. — До тех пор, пока его хозяйство в целости, а урожай богат, ни о какой Ликвидной хартии и речи быть не может. Теперь ступайте, и ничего не бойтесь.
— Благодарим за оказанное доверие, ваша милость, — бойко отчеканил Румбольд, приняв документ из рук Гуннара. — Можете рассчитывать на нас в любом деле. Мы форму не для
— И я вас благодарю.
Как только сержанты вышли, губернатор подозвал к себе писца, забрав у него два больших свитка со сломанными печатями. На обратной стороне одного из них была нарисована карта Эквитании с множеством стрелок и линий вдоль побережья. Будучи ветераном королевских кампаний, Вульфгард с первого взгляда узнал военную карту. В юности он был участником Девятой войны Золотого рога, и за четыре года в песках смог узнать все, что только может узнать солдат о войне.
— Знаете, что это? — спросил Мариус, указав на пергамент с рисунком. — Все помнят, как в середине весны рыбаки из Майнрима прибыли в порт с известием, будто видели галеры никтов у Жемчужной бухты? С тех пор в городе только и говорят о нападении этих тварей. Месяц тому назад я, по вашему совету, капитан, отправил губернатору Эквитании запрос, касательно дислокации южного флота никтов. Две недели назад я получил ответ. В письме лорд Лемнан сообщил, что и сам планировал написать мне о никтах.
Гримвард и Вассертрум удивленно вскинули брови. Вульфгард оставался неподвижен. Все его внимание было приковано к зловещей карте, стрелки на которой огибали продолговатый остров.
— Галеры с красными черепами на флагах видели нисманты из аркфордской кеновии, смотрители Тайрунского маяка и рейнджеры у Соколиного озера. Красный — цвет их южного флота. — Пояснив это, губернатор взял со стола второй пергамент. — А вот письмо от барона Финкриста из Джемсдэйла, в коем-то веке решившего исполнить свой долг перед короной. Оно пришло два дня назад. В нем говорится о возросшем числе диких никтов близ Миркалитового озера. В книге о природе никтов, которую я прочитал в юности, сказано, что барон Вальтер в 312 году смог заключил союз с вождем одного из племен. С тех пор дикие никты охотно пускали магорцев на свою территорию и даже вели с ними торговлю алмазами. — Мариус поднял указательный палец. — До недавнего времени. Финкрист пишет, что Небесное племя больше не подпускает людей к озерным пещерам и к подножью Южного хребта. Племена вдоль Черной реки делают то же самое.
— А я не удивлен! Это же никты! — фыркнул судья, в очередной раз сорвав с головы колпак. — Губернатору Эквитании следовало вырезать их всех, а не прикрывать собственную трусость нормами права и морали.
— Ваша честь, лорд Лемнан в свои шестьдесят два года до сих пор способен в одиночку одолеть двух подготовленных противников, — холодно заметил Мариус. — В молодости он не был трусом и никогда не славился жестокостью, но, услышав подобное, непременно сослал бы вас на рудники Гарца. Я не вдавался в мотивы, побудившие его сохранить мир с дикими никтами, знаю только, что мудрый правитель пойдет на все, чтобы избежать войны.
— В итоге, что же мы имеем? — пощипывая бороду, вдумчиво произнес гильддеп. — Никты с весны патрулируют прибрежные воды Эквитании и Миркхолда, постепенно стягивая к островам корабли южного флота. При этом часть из них, судя по всему, тайком высадилась на берег и смешалась с никтами из Небесного племени.
— Разве южный флот не воюет у берегов Сурана? — перебил судья. — Я не стратег, но если никты разделят свой флот, королю будет легче его разбить. Не так ли?
Не в силах больше слушать пустой треп, Вульфгард ударил себя ладонью по лбу. Споры важных господ напомнили ему прения трех генералов незадолго до Битвы при Лагаше, в которой хаджар Фашин нанес магорцам сокрушительное поражение. Он сам чудом уцелел в той свалке, а когда воины пустыни разбили гамеланскую гвардию, оседлал верблюда и бежать как проклятый к Золотому поясу. Итогом битвы стала потеря трех батальонов и полное отступление королевской армии к морю. Здесь же речь шла о целом острове, с которого отступить в принципе было невозможно.