Град огненный
Шрифт:
— Думал, я смогу присутствовать при опросе скрипачки, — на этих словах Майра приподнимает бровь, и я поправляюсь: — Жанны… не знаю ее полного имени.
— Ее опросит лейтенант Вальц, — отвечает инспектор. — Это его работа.
— А ваша работа допрашивать васпов?
— Моя работа анализировать сведения, — не поддается на провокацию инспектор. — И наказать виновного по всей строгости закона.
— Даже если виновный — не васпа?
Майра откидывается на спинку кресла и сцепляет пальцы в замок.
— Поверьте, господин Вереск, — она подчеркивает
— Но все же арестовали Расса.
— Таков закон, — снисходительно улыбается инспектор. — И он пока не на стороне вашего друга.
— А что насчет загорца? — спрашиваю. — Того, с которым я столкнулся в дверях.
Майра сразу же подается вперед, в ее глазах загораются взволнованные огоньки. Я узнаю этот огонь — так смотрят хищники, напавшие на след.
— Вы что-то знаете? — спрашивает она.
— Кажется, вспомнил, — я демонстративно морщу лоб. — Пол рассказывал, что с ним работал механик… загорец… да, да! Его имя Аршан.
На лице Майры отражается разочарование.
— Это все, что вы смогли вспомнить?
— Не совсем, — теперь наступает мой черед снисходительно улыбаться. — Еще этот загорец разъезжает на "Олимпии" последней модели. Полиции интересно, откуда у простого механика такой дорогой автомобиль?
Огонек в глазах инспектора вспыхивает снова, но она небрежно пожимает плечами и произносит:
— Машина клиентов, возможно.
— А вы режете хлеб уликой? — подхватываю я, недвусмысленно намекая на стек.
Майра поджимает губы, а ее глаза превращаются в пылающие щелки.
— Мой долг — проверить каждого, пока идет следствие. В том числе и вас, — говорит она, а я чувствую, что лиса вцепилась в наживку. Киваю.
— Я согласен на сотрудничество. В моих интересах найти виновного раньше, чем Рассу поджарят мозг.
— Тест Селиверстова отложен, — отвечает Майра, и стул подо мной превращается в мягкую убаюкивающую перину, а мышцы становятся невесомыми, как птичий пух. Я едва не вздыхаю с облегчением, и уже вполуха слушаю, как инспектор продолжает:
— По крайней мере, пока вина господина Вэйлина не будет доказана. Как бы я не относилась к васпам в общем, и к вам в частности, господин Вереск, должна предупредить, что я не из тех, кто ставит личную симпатию или антипатию превыше закона. А согласно новой поправке госпожи Миллер, вы, как лидер васпов, имеете право представлять интересы каждого из ваших подопечных. Или правильнее сказать — подчиненных? В любом случае, ваши запросы должны быть удовлетворены во всех государственных структурах. Поэтому, считаю своим долгом сообщить вам, что уже найден адвокат, который согласился работать с господином Вэйлином. И вы можете оспорить его или найти нового — на свое усмотрение. Так же, как и независимого эксперта.
Последние слова вытряхивают меня из блаженной расслабленности. Я выпрямляюсь и быстро произношу:
— Независимый
— А письменное согласие?
— Получу сегодня.
— Хорошо, — Майра встряхивает рыжей гривой. — Рада, что вы все-таки начали с нами сотрудничать, господин Вереск.
— Я тоже этому рад, — отвечаю и поднимаюсь со стула, понимая, что разговор окончен. Поколебавшись немного, протягиваю руку. Майра смотрит на нее, скривив уголок рта. И я словно вижу себя со стороны. И это довольно неприятно и напряженно — ждать, пока кто-то примет или отвергнет твой дружеский жест. Но ладонь не убираю. Тогда инспектор сдается и осторожно пожимает ее, но произносит строго:
— Не обольщайтесь. И не думайте, что вам удастся меня обдурить. За годы службы я натренировалась достаточно, чтобы распознавать ложь в любых ее проявлениях.
Я вежливо улыбаюсь и отвечаю:
— Не вы одна, госпожа инспектор. Не вы одна…
Решаю пока не обнадеживать Расса. К тому же, скрипачке разрешили повидаться с ним и это должно приободрить коменданта.
Едва я успеваю переступить порог Института, как Торий вызывает меня в кабинет. С готовностью демонстрирую справку из инспекции, где указаны причины моего отсутствия на работе, но профессор раздраженно машет рукой:
— Отдашь Марте! К черту бюрократию!
Он проходит мимо меня, запирает дверь на замок, затем возвращается к столу и, порывшись в ящике, достает в несколько раз сложенную распечатку.
— Пожалуйте, господин преторианец, — расшаркивается Торий. — Что просили — получите в лучшем виде.
Игнорирую его паясничанье и беру листы. Нет ни заголовка, ни примечаний. Сплошной поток имен, но у меня не возникает ни малейшего сомнения в том, что я сейчас держу в руках.
— Насколько достоверны сведения? — спрашиваю.
— О, можешь быть спокоен! Глеб нароет, что угодно и где угодно.
— Ты смотрел их?
Торий нервно усмехается и трогает глаз — уже заживший, но при определенном ракурсе все еще отливающий синевой.
— Нет, не смотрел, — говорит он. — И тебе не советую. Если не хочешь, чтобы Марта и ее кумушки-сплетницы растрезвонили на весь Дербенд, как лидер васпов вместо того, чтобы работать, весь день изучал какие-то очень подозрительные списки.
— Это логично, — соглашаюсь с неохотой и засовываю бумаги во внутренний карман.
— К тому же, у меня есть дела поважнее, — добавляет Торий. — И у тебя, кстати, тоже.
— Какого рода? — уточняю.
— Полич вызвал меня на Суд чести! — на одном дыхании выпаливает Торий и сникает. Он выглядит действительно уставшим и растерянным. И только теперь я понимаю, что синяки под его глазами — это не только следы нашей драки, но и результат недосыпа.
— Могу предположить, это плохая новость, — говорю я.
— Да уж не из числа хороших! — хмыкает Торий. — Помнишь статью, которую присвоил себе Феликс?