Графиня Сторендж
Шрифт:
— Отчего же не люблю? Просто времени как-то всё не было.
— Ох, сколько я раз вам с Грегом говорила, заканчивайте эти ваши походы с делами, — ступает Марчел на своего любимого конька, — наследством, деньгами не обделены, слава Храму. До старости хватит. И потомкам достанется. Что ещё вам нужно?
— Вы предлагаете поселиться в имении, коротая время наездами в город ради балов во время ежегодных сезонов и наживая приличные округлости в талии?
— Маркус, вы неисправимы. Пора уже обрести наконец-то семью, обрасти детьми и не страдать всякой глупостью.
—
— С ним бесполезно спорить, леди Свифгард, — произносит Вертен, — если граф Сторендж что-то решил, то хоть танцуй, хоть пляши, то так и будет.
При этом юноша странно посматривает на графа. Такое ощущение, что он говорит это с каким-то подтекстом.
— Приведи мне хоть один разумный довод и тогда поговорим, — жёстко парирует Маркус.
— Представляете, он вчера заявил, что мне категорически рано жениться, — восклицает Вертен, — но кому сейчас нужна военная карьера? Кому образование? Я всю жизнь учусь. Грамоте, этикету, истории, военному искусству. Может я мечтаю стать земледелом, а не мореходом или военноначальником?!
— Так иди учись земельному ремеслу.
— Найму хорошего управляющего, как мой дед, и дело с концом!
— Правда, Маркус, Вертен по-своему прав. К чему всё это? Вы с Грегом помешаны на передовых идеях. Но кто-то же должен по-старинке возделывать землю, разводить скот.
— Я не против. Пусть возделывает. Но чтобы этим заниматься, нужно иметь не только хорошего управляющего, но и свои хорошие мозги. Как у деда, например. И время не стоит на месте, передовые технологии ещё никому не мешали. Они существенно облегчают жизнь и землевладельцам, и работникам. Заметьте, значительно повышая урожай.
— Но что делать, если моё сердце уже похищено одной очаровательной миледи? Как быть? — восклицает Вертен, возвращая разговор в интересующую его тему. Я спиной чувствую, как вытягивается шея Ми. В ожидании очередной сенсации.
— Взрослеть и начать отвечать за свои поступки, — мне кажется граф несколько категоричен в отношении юноши. Хотя я мало что знаю, как о графе, так и о его аппоненте.
— Жениться на даме сердца — это ли не взросление?
— Взросление — это умение не ввязываться в не имеющие смысла дуэли. Умение предугадывать свои действия и их последствия. И если речь зашла о даме сердца, прежде всего следует подумать не столько о женитьбе на ней, как о том, на что с ней придётся жить и как о ней позаботиться…
— Не на своём ли печальном опыте вы сделали подобные выводы, граф?
— Простите меня великодушно, что так несвоевременно вмешиваюсь. Я в столице совсем недавно, — решаюсь вольности вмешаться в разговор, замечая каким гневным взглядом прожигает Маркус Вертена, замечая его враз побелевшие пальцы, стиснутые в кулак, — но так и не поняла, чем же знаменит этот парк?
— О, если бы Вы только позволили мне показать его Вам, я бы поведал интереснейшие истории, произошедшие некогда в нём, — подхватывает Вертен.
— Вам стоит посмотреть аллею причудливых фигур, миледи, — отвечает
— Чем же она так знаменита?
— Это единственная в городе аллея, где деревьям и кустам придали причудливые формы, — продолжает пояснять Вертен, — Они очень схожи с животными. Сам король Фридрих шестой посадил первое дерево и изменил его рост. Дерево внешне превратилось в исполинского медведя. После стало традицией один раз за свою жизнь в день совершеннолетия принцу или королю закладывать зерно древа в лунку. Но теперь часто этим всё и ограничивается, к сожалению. За ростом следят специально обученные люди.
— Пойдёмте направо, — говорит Марчел, — так быстрее до неё доберемся.
— Ой, какая я неловкая, — восклицает Марта, задевая головой низко растущую ветку и натурально краснея. Её шляпка падает к моим ногам. Мы наклоняемся одновременно, чтобы поднять её. Марта шепчет мне:
— Будь осторожна. Мне кажется, Вертен что-то задумал.
Меня всегда восхищала её способность краснеть, когда это было необходимо. Что она такое вспоминала в эти моменты? И что означают её слова?
Глава 10
Настоящие дни. Имение Сторенджа.
— Не помешаю? — спрашиваю, открыв дверь в спальню мужа, и теперь неловко застыв у порога. Я вернулась в имение от Свифгаров два дня назад. С Маркусом после возвращения мы встречались только в столовой в присутствии его матери.
— Проходи раз пришла, — доносится до слуха. Марк как всегда в своей безразличной личине. Сидит в каталке на этот раз за своим письменным столом. Разбирает какие-то бумаги.
— Я пришла поговорить.
— Начинай, — бросает, не отрываясь от бумаг, — указания Брома я выполняю, как и договаривались. На трапезах присутствую. Тебя что-то ещё интересует?
— Я хочу уехать, — решаюсь сразу с места в карьер.
Супруг выгибает бровь в удивлении и переводит взгляд на меня. Больше ни чем не выдаёт изменение своего эмоционального состояния. Глаза совершенно нечитаемы.
— С чего вдруг?
— Я… — голос становится хриплым, я прочищаю горло и тараторю, будто от того насколько я быстро всё выдам, зависит моя судьба:
— я тут подумала, что действительно будет лучше, если я уеду. Ну, в смысле, не насовсем. На время. Ну ты понимаешь. Наверно, нам действительно стоит пожить отдельно.
— Раз решила, езжай, — выдаёт спокойно и всё также внимательно смотрит на меня.
— Просто у тебя сейчас реабилитация и…
— Будь спокойна, Бром проследит. С таким эскулапом не пропаду.
— Просто я сначала тебя уговорила, а теперь… — вяло пытаюсь возражать. Чувствую сейчас себя как крыса, бегущая с тонущего корабля. Сама кашу заварила, а сама первой убегаю. Может, конечно, и корабль не тонущий, а только-только выбирающийся из рифов. Но всё равно на душе мерзко. Зря я всё это затеяла.