Графиня Сторендж
Шрифт:
— Я взрослый мальчик, Поль, справлюсь, — усмехается, — И не вини себя, всё нормально. Езжай.
Опускает взгляд и погружается снова в бумаги. Разговор закончен. Вот и поговорили.
Как сказал Вертен, если граф Сторендж решил, то так тому и быть. А, в принципе, чего я ещё хотела?
Глава 11
2 года назад. Вилинт-парк.
В аллее причудливых фигур действительно оказалось чудесно. Мы шли по брусчатой дорожке мимо диковинного льва и носорога. Они казались огромными, но в их стриженных кронах и причудливо изогнутых ветвях точно
— Ой, а что это у него на голове? — я указала на животное, похожее чем-то на лошадь с ветвистым сооружением на макушке.
— Это же королевский олень! — смеясь, отозвался Вертен.
Я продолжала удивлённо смотреть на него.
— Вы никогда не видели оленей? У них такие рога.
— нет, — смущённо улыбаюсь.
— О, это надо исправить! Я вас приглашаю посетить ближайшую королевскую охоту!
— Ммм… Не думаю, что это будет удобно… — с вопросом смотрю на тетушку.
— Если вас с Мартой будет сопровождать Грег, не вижу в этом ничего плохого, — оживилась та, — правда, Маркус?
— Конечно, — отозвался граф, пристально глядя на Вертена.
— А что, каждый может вот так просто присутствовать на королевской охоте? — не унималась я.
— Почему же каждый, — мне кажется, что Марк с Вертеном устроили гляделки, так они смотрели друг на друга, — простота заключается в том, — продолжает Вертен, — что граф приближен к королю и ему не составит труда взять приглашение. И, естественно, поделиться со страждущими? Я прав?
— Абсолютно.
— Вы меня поддерживаете? Я не ослышался, граф? Ни слова поперёк?
— Может быть скорость и свежий ветер выбьет дурь из твоей головы.
Вертен расхохотался.
— Прошу вас, не смущайте миледи, — и обращаясь уже к нам, — граф Сторендж своеобразно пожелал мне развеяться.
Они соперники? Но в чем? Во влиянии? Не поделили женщину? Смешно, скорее породистых лошадей, судя по Сторенджу. Чем Вертен насолил ему, что Маркус открыто его недолюбливает? На мой взгляд, Вертен вполне дружелюбен и пытается даже сгладить острые углы графа. Или наоборот его таким образом раззадоривает? Может, Вертен, не столь безобиден, как кажется?
И, если мне не изменяет память, Вертен представился графом, а Маркус обронил, что его только ждёт этот титул…
Глава 12
Настоящие дни. Королевство Картелия.
Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.
— Меня не будет ровно две недели, — говорю, запихивая всё необходимое в чемодан. А если Свифгардам я не буду в тягость, то и дольше. Моя б воля, моей ноги больше в этом доме не было б!
— Как же так, Поль! Я думала, всё начинает только налаживаться! А ты уезжаешь.
Мать Марка стоит в метре от меня, недоуменно наблюдая за моими сборами. Прошла неделя с моего приезда от Стифгардов, прежде чем я решилась ехать, вернее, меня не двусмысленно выгнали.
— Что налаживается, миссис Сторендж? — продолжаю пихать вещи.
— Маркус стал выходить из
— Замечательно, это просто замечательно, — пыхчу, пытаясь захлопнуть крышку чемодана.
— А ты уезжаешь, когда стало хоть что-то налаживаться! — она искренне недоумевала. Скорее всего, сейчас считает меня крысой, которая бежит. Хотя корабль уже вроде и не тонет, а стал выплывать. Чего ж мне ещё надо?
— Этот прекрасно, что налаживается! — крышка мне так и не поддаётся, слишком много впихнула в чемодан. Я раздражённо выпрямляюсь и смотрю на нее, — я искренне рада, что у Вас, — выделяю последнее слово, — всё налаживается. Возможно, и у вашего сына всё будет ещё лучше.
Открываю крышку и бросаю на кровать несколько платьев, мешающих закрыть чемодан.
— Что ты имеешь в виду? И зачем сама собираешь вещи, это дело слуг!
— Потому что хочу убраться отсюда побыстрее, как мне и велели!
— Кто посмел? Объяснись, Поль! Что произошло? Я ничего не понимаю, — похоже она окончательно растерялась.
Я бросила попытки закрыть злополучный чемодан, руки мои тряслись. Да и меня всю потряхивало. Я села на кровать и посмотрела на свекровь.
— Он меня выгнал, — смотрю прямо ей в глаза, смотрю, как они расширяются от шока, — вернее, он сказал, что больше не нуждается во мне и моих услугах, и я вольна ехать на всё четыре стороны, — я умолчала "про самый нелепый массаж в его жизни и про смешные и натужные попытки быть полезной", слишком обидно и стыдно.
— Но, Поль, девочка, он раздражён. Пойми его. Ему и так сейчас трудно…
— А мне не трудно? Мне не тяжело? — чувствую, как в глазах щиплют слезы, и я часто моргаю, стараясь их прогнать, — мне тоже сейчас не легко! Но в моё положение войти никто не хочет! Мне и так плохо и больно, а выш сын специально делает ещё больнее! Что я чувствую и что я хочу всем без разницы! Ему плевать! Мне надоело притворяться, что всё хорошо! Потому что ни черта не хорошо!
— Знаешь, Поль, — она садиться рядом и кладёт свою руку на мою, успокаивающе поглаживает, — когда мы хотим от человека, чтобы он чему-то соответствовал или чтобы он делал то, что мы, считаем, нужно ему, мы, как правило, разочаровываемся. И от этого ещё сильнее страдаем. Ведь то, что нужно именно ему, бывает, не совсем то, что мы думаем. Мы все разные. Наши желания, видение жизни, наш опыт. Понимаешь?
Киваю, всхлипывая.
— Маркус считает, что тебе будет лучше без него. Без него в таком состоянии. Может быть он и заблуждается, а может, и нет. Как знать, — добавляет, чувствуя, как я напрягаюсь, — К тому же он не хочет пред тобой показать свою слабость. А сейчас он наиболее уязвим. Он однажды обнажился перед женщиной, и это ни к чему хорошему не привело. То было давно, и, конечно, не стоит мешать всё в кучу. Но, сама понимаешь, осадок и осторожность остались. К тому же он мужчина, сильный духом и благородный, оставь ему хоть его никому ненужную гордость, раз он так за неё цепляется. Хотя бы сейчас оставь, — она усмехается, — для каждой матери сын сильный и благородный…