Грешница в шелках
Шрифт:
– Ах, Селия, я еще не обдумала как следует твой рассказ. Я ведь ничего об этом не знала…
– Я говорила об этой истории только Дафне. А если кто-то еще узнал правду, то это вышло случайно.
– Я не осуждаю тебя за то, что ты ничего мне не рассказывала. Ведь я и сама многое от вас скрывала.
Слова Верити относились к тому времени, когда они все вместе жили у Дафны. У нее в доме существовало правило: ничего друг у друга не выведывать. Дафна не раз говорила, что у многих женщин есть весьма веские причины забыть свое прошлое. Однако Верити тщательнее других хранила
Какое-то время подруги молчали, потом Верити вновь заговорила:
– Знаешь, я все еще никак не могу привыкнуть к своей новой жизни. И хоть я теперь стала графиней, ты, Селия, по-прежнему останешься моей подругой. И я уверена, что ты достойна большего, чем имеешь сейчас. А что касается… – Она на мгновение умолкла. – Что касается твоей истории, то она меня нисколько не шокировала. Думаю, то же самое можно сказать о Дафне.
Селия невесело рассмеялась:
– К сожалению, таких, как вы, очень немного.
Верити пожала плечами:
– Да, возможно. Но даже если и так, это не должно тебя огорчать. Ведь у тебя всегда был практический взгляд на вещи, так что ты сумеешь найти свой путь в жизни. А мы, твои подруги, тебе поможем. И мне кажется, что сейчас ты именно этим и занимаешься, то есть пытаешься… определиться.
Тут они остановились, и Селия пристально посмотрела в глаза подруги.
– Да, Верити, все верно. Именно над этим я сейчас раздумываю. У меня есть на выбор два варианта, но они не кажутся мне привлекательными. Я могла бы навсегда остаться в убежище Дафны, подальше от людских глаз и насмешек, но это был бы уход от всех радостей жизни. К тому же я своим присутствием могла бы повредить репутации Дафны. Кроме того, я могла бы уехать куда-нибудь подальше, могла бы изменить свое имя в надежде на то, что о моем прошлом никто никогда не узнает. Возможно, мне даже удалось бы выйти замуж.
– И еще ты можешь жить так же, как твоя мать, ибо подобная жизнь не лишена привлекательности, – с улыбкой заметила Верити. – Но ты отказалась от этого пути, не так ли?
– Я отказалась от этого пути в семнадцать лет, потому что он требовал большего жизненного опыта. И еще потому, что я не хотела давать моему отцу, кем бы он ни оказался, еще один повод отвергнуть меня. К тому же… – Селия немного помолчала. – В такой жизни не может быть любви, во всяком случае, настоящей любви.
Верити окинула взглядом сад и с улыбкой сказала:
– Похоже, ты выбрала особый путь, и этот сад оказался для тебя очень кстати, верно?
Селия со смехом закивала:
– Да-да, совершенно верно! И я должна проложить этот путь в кратчайшие сроки, так как растения начнут поступать уже через несколько дней. – Она умолкла и прислушалась. Стука молотка уже не было слышно. – Похоже, мистер Олбрайтон закончил работу.
Верити лукаво улыбнулась:
– Что ж, пойдем посмотрим на результаты его трудов. У твоего мистера Олбрайтона добрые намерения, но я полагаю, было бы лучше, если бы он передал молоток настоящему плотнику. Да и я могла бы сделать эту работу не хуже, чем он.
Они зашагали к дому, но тут Верити вдруг
– Значит, Олбрайтон, да?… Мне сразу показалось, что это имя знакомо мне, теперь я вспомнила, где я его слышала. Некий мистер Олбрайтон навестил моего мужа в тот день, когда ты приходила ко мне. И Одрианна тогда тоже была у меня. Но муж упомянул об этом позже, когда вы уже ушли. Это тот самый Олбрайтон, который был мировым судьей в Стаффордшире, когда там недавно случились неприятности. Интересно, не родственник ли он твоему жильцу?
– Думаю, что это один и тот же человек, – ответила Селия. Выходит, Джонатан нанес визит лорду Хоксуэллу в тот самый день, когда она навещала Верити. Интересно, случайность это или нет? А может, он следил за ней? Может, он поехал следом за ней? Для этого не было никаких оснований, однако ей казалось, что визит Джонатана к графу – вовсе не случайность.
– Тот же человек? – переспросила Верити. – Что ж, тогда неудивительно, что на нем такие изящные ботинки. А знаешь, ведь он внебрачный сын покойного графа Торнриджа. Олбрайтон сказал об этом моему мужу, когда они вместе учились в университете.
Когда они вошли в дом, Джонатан уже ушел. Молоток же лежал на одной из сколоченных им полок. Он все-таки сумел завершить свою работу, хотя джентльмену, сыну графа, наверное, не следовало этим заниматься. Пусть даже он незаконнорожденный…
– Давай рассмотрим твой сад из окна, – предложила Верити. – И решим, какие деревья нужно убрать, чтобы вид стал еще лучше.
Пока Верити рассматривала сад, Селия думала об удивительном сообщении подруги, о том, что мистер Олбрайтон, оказывается, сын графа. И почему-то это сообщение очень ее огорчило. Огорчило и даже повергло в уныние.
Она-то думала… Нет-нет, она ничего особенного не думала, но все же не могла не признать, что ее охватывало волнение, когда она оказывалась рядом с этим мужчиной. Но если он действительно сын графа… Скорее всего он не захочет иметь ничего общего с такой женщиной, как она, Селия. А если он и выкажет желание сблизиться, то лишь для того, чтобы немного поразвлечься. Потому что она именно такая, она только для этого и годится.
Глава 6
После ухода Верити, где-то около четырех часов, Селия надела шляпку и теплую шерстяную мантилью, после чего направилась к конюшне, где содержалась ее кобыла. Она попросила, чтобы подготовили ее экипаж, но едва лишь конюх отошел, как к конюшне подъехал мистер Олбрайтон. Спешившись, он спросил:
– Мисс Пеннифолд, разумно ли выезжать так поздно? Я не советую вам это делать.
Селия пожала плечами:
– Спасибо за совет, сэр. Я уверена, что вы дали его с самыми добрыми намерениями. Однако мне необходимо сегодня же завершить одно срочное дело. Еще раз благодарю вас. Поверьте, я буду очень осторожна.
Но Джонатан не отходил от нее.
– Мисс Пеннифолд, если у вас действительно такое срочное дело, то позвольте мне сопровождать вас. С недавних пор улицы небезопасны в любое время дня, а после захода солнца – тем более.