Гуси к чужому обеду
Шрифт:
– Мне никак не изобразить такую любовь, как в глазах этого конторского юноши. Миссис Криденс не подходит, я не хочу тревожить счастье клерка...
– Через пару часов может появиться мисс Мэтлок. В прошлом она имела секс-бизнес в Детройте, парни из "Дженерал моторс" любили приглашать её на свои холостяцкие вечеринки - жесткий стриптиз, танцы на столе, под занавес лотерея. Главный приз - ночь с принцессой вечера. Потом что-то не поделила с гангстерами - ну, те, кто ворованные запчасти с автозаводов грузовиками вывозит, отличный,
– Разве что для застольной беседы - полагаю, в сутенере она не нуждается...
– А из тебя, между прочим, получился бы...
– Вряд ли, у меня идиосинкразия к часам "Ролекс"... Кто ещё заслуживает внимания?
– Сейчас туристический сезон, частенько забредают какие-нибудь лавочницы из Арканзаса, но скупы до остервенения! Оставь их итальянцам, парнишкам из Неаполя надо кормить семьи... Нет, истинно богатую американку в нашем подвальчике ты не найдешь.
– Придется сегодня идти ужинать в "Хилтон" или "Риц"...
– Не придется, Чарли, - сказал Кифф.
– Пришла мисс Мэтлок...
"Придурок!
– обругал себя Боксон.
– Сколько раз зарекался садиться спиной к двери! Будем считать, что сегодня - в последний раз".
– Она уже выбрала себе столик?
– спросил он, не оборачиваясь.
– Сначала она побеседует с барменом, Корнелиус умеет делать её любимый коктейль...
Бармен клуба "Катанга", Корнелиус Корнер, двадцать лет проработал в баре на американском военном аэродроме, и отчаянные парни со сверхзвуковых истребителей научили его сотням рецептов алкогольных микстур - Корнелиус мог изготовить коктейль любой крепости и на любой вкус. Для мисс Мэтлок он составлял бодрящую смесь из перуанского самогона писко, доминиканского рома, апельсинового сока и льда. Пропорции ингредиентов Корнелиус хранил в тайне.
Боксон медленно повернулся и посмотрел в сторону бара. Блондинка, рост выше среднего, фигура, прическа и макияж почти зеркально отражают образ Мэрелин Монро (вполне вероятна корректирующая пластическая операция), длинная тонкая сигарета, на левой руке - золотые часики. Боксон тяжело вздохнул:
– Да, Барни, автомеханики из Детройта должны скорбеть о такой потере. Мне надо с ней поговорить...
Боксон поставил свой стакан рядом со стаканом мисс Мэтлок и спросил:
– Простите, но вы всегда начинаете вечер в таком пронзительном одиночестве?
Женщина взглянула на него, краткую долю секунды задержала взгляд на натуральном шелке шотландского галстука (расцветка клана Мак-Ивэн), и ответила вопросом:
– Разве нас уже представили друг другу?
– Я, конечно, могу попросить об этой услуге моего приятеля Барни Киффа, но зачем отвлекать вышибалу от работы? Сегодня утром в Гайд-парке маленькая девочка спросила меня: "Как тебя зовут?",
– И я должна броситься вам на шею?
– Не обязательно, - покачал головой Боксон, - вполне достаточно сказать: "Привет!"...
– Привет, Чарли!
– она подняла свой бокал.
– Меня зовут Инга. Откуда ты знаешь Барни?
– Однажды в Сенегале он угостил меня сигаретой.
– В Сенегале?
– недоуменно переспросила Инга, и тут же догадалась: - А-а, легионер...
– Нас много - вышедших оттуда...
– А обратно?..
– Мне хватило первых пяти лет...
Инга задумчиво посмотрела на свой бокал.
– Что будем пить?
– спросил Боксон.
– А ты уверен, что я буду с тобой пить?
– её синие глаза встретились с глазами Боксона.
– Но если предстоит угрохать одинокий вечер... Почему бы и нет?
– Ты нагл, как все легионеры...
– И точно так же одинок...
– Тебе не надоела эта чушь?
– Сестренка, суммы наших гонораров совпадают... И ты, и я, работая, рискуем не увидеть утро...
– Ага, и перед сном ты прочитаешь вслух Шекспира...
– Евангелие мне не по зубам...
Она смеялась, закрыв ладонями лицо, потом взяла бокал, и показала им на свободный столик:
– Пойдем, легионер, расскажи мне какую-нибудь историю...
Боксон сделал Корнелиусу знак: "Повторить!". Бармен невозмутимо кивнул. "Хороший жест, превосходная школа, - подумал Боксон, - если бы он подмигнул, то оказался бы вульгарен..."
– Итак, Чарли, в Сенегале Барни угостил тебя сигаретой. А что потом? Инга вытянула из пачки сигарету, Боксон щелкнул серебряной зажигалкой.
– Потом...
– он на секунду задумался, вспоминая.
– Потом офицер скомандовал "Марш!", и мы побежали. Закурить я смог только вечером. На следующий день Барни занял у меня несколько франков и предложил прогуляться в бордель...
– И ты рассказываешь об этом всем своим знакомым?
– Нет, только тем, кто слишком любопытен.
– Слушай, легионер, а не послать ли тебя к черту?
– Мне не придется далеко идти - во-первых, а во-вторых - я не претендую на особенную близость, мне просто грустно, когда такая красивая женщина пьет в одиночестве...
– И ты решил меня развеселить?
– Неужели я похож на уличного клоуна?
– Похож! Особенно рассказом про бордель.
– Но я же ничего не рассказал...
– А разве случилось что-то особенное?
– Вроде того: на обратном пути мы подрались с венграми из артиллерийского дивизиона.
– Несчастные мужчины - все заканчивается дракой...
– Несчастные женщины, - печально улыбнулся Боксон, - все заканчивается одиночеством...
Инга посмотрела на него столь жестким взглядом, что Боксону стало неуютно - все-таки надо знать меру, откровенность не есть цинизм...