Гвенделл, лучший ученик
Шрифт:
Гнездовые загалдели и стали убирать остатки пира на вечер.
***
Склад расположился на углу гостевого района, недалеко от городских ворот. Фифа и еще трое ребят остались сторожить Гнездо. Двое других пошли работать к слоаду-Хуби в «Жирного жаба». Красотка вел остальных, пыхтя “сомиком”, отчего идущим позади на лицо ложился горьковатый дым. Гилберт шел рядом с Кислым и каджитом Дж’сахи (кличка – Джага), другом Терри. От него Гилберт узнал, что Терри по утрам не приходит, а присоединяется ближе к вечеру после занятий с учителем грамоты.
Гилберт
Здание оказалось почти таким же большим, как и термы, только сколочено из досок. Перед амбарными воротами находилось небольшое стойбище для караванщиков и торговцев с их лошадьми. Несколько телег уже стояли, а рядом балакали извозчики. Легкий ветер трепал им волосы.
Гнездовые прошли внутрь – в заставленный ящиками ангар, разделенный на несколько площадок заборчиками, по бокам от которых воткнули таблички с номерами отсеков – и поднялись по лестнице в помещения для рабочих. Там встретились с матерью Пижона – Алинсией, – и получили от нее задание:
– Перетаскайте товар из сектора Л-09 тем господам на входе, пташеньки.
Крупная, длинные курчавые волосы, иссиня-черные и блестящие, как изюм. Больше всего на лице выделяется большущая родинка на подбородке. Тоже как изюм. Пахло от Алинсии прогорклым маслом.
Гилберта прямо пленило слово “пташеньки”. Он даже задержался рядом с ней, когда остальные спустились в ангар, а они вдвоем остались на площадке.
– Вы с Терри всегда тут жили? – спросил он.
– Нет-нет. Мы приехали из Солитьюда, когда он еще совсем маленький был. Вы с ним дружите? – она лучезарно улыбнулась. Берту жутко захотелось ее обнять или вовсе расплакаться. Было бы так здорово иметь такую маму!
– Пока нет, – он пересилил резь в глазах, губы сами растягивались в той же теплой улыбке. – Но очень хотелось бы.
– Я могу сказать ему, ч…
– Нет! Нет, не надо, пожалуйста. Я просто спрашиваю.
– Извини, – Алинсия снова одарила его нежной улыбкой. – Ты знаешь, я все время боюсь его отпускать, а то время неспокойное сейчас… Но вы, мальчики, так быстро растете. Скоро уже за девочками бегать начнете. Ему и не до нас с папой будет.
Берта изнутри кольнула странная горечь. Он вежливо улыбнулся и ответил:
– Неправда. Вы очень хорошая. Даже если он начнет бегать, я…
“Что? Что я?”
– … Я скажу, что ему очень с Вами повезло.
Уголки губ Алинсии задрожали. Она отмахнулась от него и положила руку на необъятную грудь.
– Ну, что ж ты… Спасибо. Ох, ну вот теперь мне идти за платком? – Алинсия усмехнулась и потрепала Берта по плечу: – Иди уже, пока я совсем не расклеилась.
Он пошел к остальным, но ему казалось, что ноги парят над полом. С лица не сползала блаженная улыбка. Склад казался самым солнечным и теплым местом на свете, а снующие туда-сюда рабочие и гнездовые – милейшими людьми. Берт нашел товарищей в отсеке с табличкой “Л-09”.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Кислый
Они ухватились под днище, подняли со взаимным “ох!” и понесли к повозкам.
– О чем ты там с ней трещал? – пропыхтел Лейрен.
– Да так, просто.
– О Пижоне что ли?
– Нет! Зачем?
– А я откуда знаю? Она так разнюнивается, только когда о Терри с ней заговоришь.
Берт стал судорожно думать, чувствуя, как горят щеки.
– Нет, я… Она на тетю мою похожа. Сказал ей, а она почему-то про Пижона начала.
Кислый промычал. Вместе они дотащили ящик и задвинули его в повозку. Когда возвращались за следующим, Гилберт спросил:
– А Седой здесь?
– Не-а, – Лейрен оглянулся на стойбище. – Но должен скоро быть.
Через полчаса все товары отгрузили, и Алинсия предложила заняться другими секторами. Берт снова задержался, когда все спустились.
– Вы знаете Седого?
– Конечно. Он с караваном от нас в Фолкрит часто ездит.
– А с Гильдией Воров Вы…
– Тш-ш, – Алинсия наклонилась, положив пухлую руку ему на плечо. Берт смотрел ей в голубые глаза и ощущал полный покой, впервые за долгое время. Если вообще когда-нибудь ощущал. Алинсия помолчала, а потом улыбнулась и шепнула: – Да. Только молчок. Хорошо?
– Хорошо.
– Вот и молодец, – она погладила его плечо большим пальцем и легонько подтолкнула: – Иди, пташенька.
На складе гнездовые провозились до самого полудня. Алинсия заплатила Красотке восемьдесят дрейков, а вдобавок дала еще десять «за пташеньку». Ребята спустились в ангар и пошли к выходу, переговариваясь и смеясь. Берт заметил, как Красотка отошел в угол склада и пожал руку щуплому старому орку с длинными, но редкими пепельными волосами. Один глаз у него затянуло бельмо. Одежда сидела на нем, как на вешалке.
Берт отщепился от товарищей и направился к ним. Орк заметил его единственным видящим глазом, но даже не повернулся, а передал Красотке какой-то список. Тот стал читать, а потом поднял глаза на Берта:
– Да, подойди, это Седой.
– Расскажите про Гильдию Воров, – сходу попросил Гилберт, когда подошел ближе.
– Что мальчик хочет знать? – прогнусавил Седой.
– Что Вы там делаете? – затараторил Гилберт. – И как все это выглядит? Где это?
Седой пожмурился, будто от боли в голове, и прижал пальцы к заросшим вискам.
– Мальчик слишком быстро и много говорит!
– Да просто расскажи ему про Рифтен, – сказал Красотка, изучая список.
Седой устало вздохнул и пробурчал:
– Гильдия в Скайриме, в Рифтене. Город в осеннем лесу. Я торгую с Гильдией уже много лет. Зачем мальчик спрашивает?
– Может, я захочу туда попасть.
– Мальчик еще юн и низок. Мальчику нужно ждать.
– Да, я подрасту сначала! – глаза Берта заблестели. – Мне только надо было узнать, что она правда есть! А Вы видели Серого Лиса? А Джентльмена Джима Стейси?