HistoriCity. Городские исследования и история современности
Шрифт:
В последние несколько лет растет число книг и статей, в которых исследуется изменившаяся роль музеев в городе: от проблем формирования идентичности и национального строительства в условиях признания принципов мультикультурности до развития исторического образования и работы с опытом посетителя 726 . Перед городскими музеями стоят задачи отражения множественной идентичности, установления диалога с разными посетителями, учета их субъектности. С обновленческим вызовом сталкиваются все музеи – как крупные, так и периферийные, как новые, которые в больших количествах возникали в последние десятилетия, так и старые, многие из которых прошли процесс весьма радикальной инновации. Понятно, что цель открытия и презентации исторического наследия, которая предполагает демонстрацию достижений культурно разнообразного общества, означает, что музеи не могут больше представлять «единую историю», экспозиции должны быть о прошлом разных групп сообщества, об их обыденной жизни, об их ценностях и достижениях.
726
См., например: Gardner J. B. Contested Terrain: History, Museums and the Public // The Public Historian. 2004. Vol. 26. Issue 4. P. 11–21; Weil S. S. The Proper Business of the Museum: Ideas or Things? // Muse. 1989. Vol. 7. Issue 1. P. 28–38; McIntyre D. J., Werner K. National Museums Negotiating Histories: Conference Proceedings. Canberra: National Museum of Australia, 2001; Macintyre S., Clark A. The History Wars. Melbourne: Melbourne University Press, 2003; Witcomb A. Editor’s Introduction: New Museum Developments and the Culture Wars // Open Museum Journal. 2003. Vol. 6.index.asp; Idem. Beyond the Politics of Representation: Towards a New Approach for Engaging with the Past in Museums // Museums Australia National Conference. Sydney. 2005. http://www.museumsaustralia.org.au/site/page413.php#2_Sydney_2005.
В
727
Developing Museum Exhibitions for Lifelong Learning / ed. by G. Durbin. London: Stationery Office Books, 1996. P. 4.
728
McIntyre D. Creating New Pasts in Museums: Planning the Museum of London’s Modern London Galleries. Р 138.
Одной из успешных программ, охватившей самые малонаселенные городки Америки (до 8 тыс. жителей) и привлекшей публичных историков по всей стране, стала программа «Музей на главной улице» (The Museum on Main Street – MoMS) 729 . Она является одной из самых интересных, с точки зрения историка-урбаниста, инициатив Службы передвижных выставок Смитсоновского института (Smithsonian Institution Traveling Exhibition Service). MoMS непосредственно вовлекает в историю и ее создание жителей маленьких городков и мобилизует усилия снизу (местные исторические общества и другие культурные институции) на репрезентацию прошлого в сообществах, у которых не было ресурсов для серьезной музейной работы. Выставки MoMS являются настоящим катализатором интереса к прошлому, открывают горожанам панораму собственной истории, культуры, быта и создают совершенно иные основания для местного патриотизма. Для вовлечения широких слоев населения MoMS работает в сотрудничестве с советами штатов по гуманитарным наукам (state humanities councils) и более чем с 900 институциями в маленьких городках по всей стране. Для таких городков организация смитсоновской выставки – это не только возможность представить горожанам качественную экспозицию. Благодаря хорошо таргетированным коммунальным программам и акциям выставки MoMS, удивительные по изобретательности тематики и экспозициям, стали центром городского исторического повествования и формирования новой локальной гордости. Жители с энтузиазмом участвуют в создании собственных выставок, которые становятся площадками дискуссий и местами открытия «своей» истории 730 . Тем самым образ маленького сонного поселения заменяется портретом динамичного и полнокровного городка, ценного своим разнообразием и уникальностью. У этой программы есть и цели, выходящие за пределы локального прошлого. Смитсоновский институт и советы штатов по гуманитарным наукам через MoMS знакомят американцев с важными темами национальной истории и побуждают небольшие организации использовать местные коллекции, специализированные выставки, локальные интерпретации и живые дебаты для лучшего понимания связи прошлого любой местной общины с «большой» американской историей 731 .
729
См.: http://www.museumonmainstreet.org/.
730
См.:Текущие выставки см.: http://museumonmainstreet.org/.
731
Подробнее см.: Davis R. Public History in Small-Town America: Twenty Years of Museum on Main Street // The Public Historian. 2014. Vol. 36. Issue 4. P. 51–70.
Одним из интересных и в то же время типичных примеров музея на главной улице является The Main Street Museum в городе Уайт Ривер Джанкшен, штат Вермонт, созданный в 1992 г. Дэвидом Фербенксом Фордом в районе города под названием Олд Саут Энд 732 . Музей представляет собой эклектичную смесь привычной экспозиции материальной культуры и смелый эксперимент в области современной систематики, так как его коллекции намеренно расфокусированы. Разряды экспозиции включают как привычные, так и совершенно неожиданные рубрики: флора; фауна; важные предметы со всего мира; свидетельства о городских босяках и бродягах; круглые предметы; закрученные предметы; журналы; чуждые местной истории фрагменты; ноты; коллекции открыток; городские подражатели Элвису Пресли; чучела и биологические аномалии (вроде дегидрированных кошек). Музей одновременно возвращает к кабинету курьезов XVIII в. (Wunderkammern) и ведет к самым передовым технологиям нашего века. Курьезная сторона музея имеет не только развлекательный характер: она одновременно вводит в мир музеологии, реконструируя историю музея как института модерной культуры. А технологическая составляющая уводит за пределы музейных залов и маленького городка в мир без границ. Этот «музей на главной улице» позиционирует себя как первый музей в мире с функционирующим блогом, открытым в сентябре 2005 г. Вокруг музея консолидируется и весьма пестрое сообщество активистов, описанных газетой The Washington Post как «чудаки и авангардисты». Это отнюдь не только публичные историки или искусствоведы, но и музыканты, художники, ученые, пьяницы и разные другие типажи, влекомые к музею его необычными коллекциями, лекциями и развлечениями. «Музей на главной улице заставляет иначе определить природу музеев и кураторства. Почему мы сохраняем то, что мы сохраняем? Как мы решаем, чтo мы не удостаиваем внимания, чтo мы экспонируем, чтo мы убираем, а чтo уничтожаем?» 733 Вопросы старые, но новации в музейном деле заставляют публичных историков искать новые ответы.
732
См.: https://en.wikipedia.org/wiki/The_Main_Street_Museum.
733
Citro J. Weird New England. New York, 2006.
Сохранение культурного наследия
Одной из традиционных практик, в которую давно вовлечены историки, является движение за сохранение исторического наследия. В США у истории этого движения имеется ясный начальный рубеж – Гражданская война (1861–1865). Гражданская война не только потрясла основы представлений американцев о самих себе, но и ощутимо провела в их сознании границы между прошлым и будущим. Не меньше способствовала этому и последовавшая за ее окончанием стремительная индустриализация Севера и реконверсия на Юге. Старая Америка уходила на глазах, порождая чувство ностальгии и побуждая фиксировать прошлое хотя бы символами и маркерами. Накатывавшие на Америку волны массовой иммиграции добавляли дополнительную остроту вопросу об американской идентичности и прошлом, «которое нельзя потерять». Чувство прошлого в США стимулировалось и самой краткостью национальной истории, не случайно общества охраны наследия нередко включали в свое название малоподходящее в американском контексте слово antiquities – «древности». При этом в Штатах историческое прошлое было в большей степени, если можно так выразиться, «локальным», чем в европейских странах, оно содержало в себе немногие общенациональные события, зато множество местных. Несмотря на стимулированное Гражданской войной чувство национального самосознания («мы американцы»), главными местами идентичности оставались город, поселок, штат. Первая организация охраны исторического наследия в США была создана в 1889 г. в штате Вирджиния (The Association for the Preservation of Virginia Antiquities – APVA),
734
Lindgren J. M. «Virginia Needs Living Heroes»: Historic Preservation in the Progressive Era // Public Historian. Vol. 13. Issue 1 (Winter, 1991).
В начале XX в. движение распространилось по городам США. И уже в те времена в дискуссиях о том, что сохранять в первую очередь, на что тратить общественные деньги, встал вопрос о критериях отбора объектов наследия. Как пишет Чарльз Хосмер, едва только зарождающееся движение стало обращать внимание на приоритеты и критерии их ранжирования, отчетливо обозначились две группы: одни ориентировались на историческую или эмоциональную ценность, другие руководствовались только архитектурными достоинствами 735 . Эдвард Холл, член Американского общества сохранения красивых и исторических объектов (Scenic and Historic Preservation Society), в 1912 г. отмечал различие между use-historic и time-historic 736 . Лоуренс Кочер, председатель Комитета охраны наследия Американского института архитекторов (A.I. A. Preservation Committee), в 1926 г. заметил, что «общественность нелегко убедить в достоинствах красоты как таковой. Люди ценят старые здания по сентиментальным причинам, например, потому, что в „этом доме однажды провел ночь Джордж Вашингтон“» 737 . Таким образом, прошлое в контексте сохранения исходно конструировалось двояко: наследие как история или наследие per se.
735
Hosmer C. Presence of the Past: A History of the Preservation Movement in the United States before Williamsburg. New York: Putnam, 1965. P. 269.
736
Ibid. P. 262.
737
Hosmer Ch. Presence of the Past. P. 271.
Сегодня ряды сторонников защиты памятников старины пополнились новой и самой представительной группой. Во многом благодаря культурному повороту в гуманитарном знании и утверждению идеи мультикультурализма в системе политических ценностей к «традиционалистам» и «архитекторам» добавились «культуралисты». Если «традиционалисты» по-прежнему исходят из значимости эмоционального прошлого и прежде всего ориентированы на сохранение маркеров и символов политических событий, то «культуралисты» стремятся сохранить физическое присутствие целостной американской истории. Этот подход, поддерживаемый большинством профессиональных сторонников сохранения наследия, изменил и политику исполнительной власти как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. Критерии признания памятника значимым, разработанные для Национального реестра исторических мест США (National Register of Historic Places), существенно переинтерпретированы, и в реестр включают ныне здания и пространства, которые несут информацию о том, как предшествующие поколения работали, проводили досуг и организовывали совместную жизнь. Сторонники охраны архитектурных памятников остаются более объектно-ориентированными. Они исходят из презумпции, что нельзя сохранять все подряд и что «эстетика имеет значение»; соответственно, их приоритеты – сохранение зданий, отличающихся архитектурной красотой и мастерством зодчих. Принадлежность к той или иной группе не определяется ни образованием, ни профессией. Как пишет Мадлен Арчер, «многие „архитекторы“ по сути являются культурными охранителями, а многие историки – традиционалистами или даже „архитекторами“. Ориентация становится ясна лишь при ответе на вопрос „что сохранять?“» 738 Первые и вторые исходят также из того, что люди по-прежнему ценят объекты не за их художественные достоинства, а по сентиментальным причинам, и дух Джорджа Вашингтона, переночевавшего в «этом доме», все еще куда важнее архитектурной ценности; однако «культуралистов» интересуют не только фигуры ранга Джорджа Вашингтона, но и его рабы, а также весь культурный контекст и пространство, в которых они пребывали.
738
Archer M. Where We Stand: Preservation Issues in the 1990s // Public Historian. Vol. 13. Issue 4 (Fall, 1991). P. 38.
На исходе 1970-х гг. появляется представление о «целостной презервации» (holistic в смысле «подчеркивающий связь между частями и целым»). Требующая междисциплинарного подхода идеология целостной презервации призывала к союзу между презервацией и консервацией, признанию необходимости сохранять сельские районы и принятию французской концепции экомузеев, в которых на пространствах целых географических ареалов сохранялись и здания, и стили жизни, и ландшафты. Все это, вместе взятое, радикально расширило повестку охранительного движения. В 1979 г. Национальная конференция защитников сохранения исторического наследия (National Preservation Conference) в Уильямсбурге (один из образцовых исторических городов «традиционного типа» в США) сделала важный шаг, рекомендовав использовать широкое определение культурной среды, заменить термин «исторический район» (historic district) на «район культурной консервации» (cultural conservation district) и обеспечить «связь задач сохранения исторической среды с другими проблемами качества жизни». Натан Уейнберг обращает внимание не только на экономические и социальные блага презервации, но и на ее символическую функцию, которую он видит тройственной: «познакомить нас с прошлым современного общества, показать направление изменений и обнаружить эстетические возможности для развития восприимчивости» 739 .
739
Weinberg N. C. Preservation in American Towns and Cities. Boulder, Co.: Westview Press, 1979. P. 217. См. также: Murtagh W. Keeping Time: The History and Theory of Preservation in America. New York: Main Street Press, 1988.
Значение сохранения исторического наследия состоит в утверждении постоянства потока жизни, преемственности, городской идентичности. Это важная символическая функция для сообщества, которое сталкивается с медленной эрозией своей истории или неожиданно осознает отсутствие таковой: «Охрана исторических зданий имеет не только практическое значение. Она важна для создания здоровой и гуманной общественной среды […] То, что люди определяли как свой мир, исчезает […] [Сохранение] дает местным сообществам чувство постоянства, преемственности и силы» 740 . В этом заключении мы снова видим ориентацию на задачи настоящего.
740
A Future from the Past / ed. by G. Bunnell. Washington, D. C.: U. S. Department of Housing and Urban Development and Massachusetts Dept. of Community Affairs, 1978. P. 75–79.
Создание городских исторических районов, в том числе рабочих и других «бедных» дистриктов, на первом этапе породило серьезные социальные проблемы и вызвало раскол в городских сообществах. С одной стороны, смена акцентов свидетельствовала о внимании к истории простых жителей города, бедных, то есть выражала процесс демократизации исторической памяти. Но, с другой стороны, после реконструкции эти районы становились привлекательными для более обеспеченных горожан, цены на квартиры поднимались и коренные жители вынуждены были покидать подорожавшие квартиры. Этот процесс получил название джентрификации. Презервационисты довольно быстро осознали издержки политики разрушения районных сообществ, и цель исторических презерваций, включая экореконструкции 741 , вскоре была переформулирована следующим образом: поощрять презервацию, избегая джентрификации и переселения. Результатом стало развитие спонсируемых охранителями исторического наследия программ, адресованных группам с низким и средним доходом. Национальный фонд сохранения исторического наследия (The National Trust for Historic Preservation) стал лидером движения за креативное решение проблем обеспечения дешевого жилья в исторических районах. Эта стратегия нацелена на активное привлечение местных банков, городских властей и страховых компаний к решению проблем покупки и реабилитации зданий в исторических районах. В принципе перед движением стоит цель, которой уже в основном достигли защитники окружающей среды: интеграция во властные структуры, что требует поддержки и понимания со стороны широких слоев общества.
741
Экореконструкция – это изменение параметров существующего неэкологичного объекта (отдельного здания, инженерного сооружения, квартала, города, региона) с приведением его и окружающей среды в состояние экологичности, в том числе равновесия с окружающей природной средой.