Хлопоты в Польенсе
Шрифт:
– Это написано на суахили, одном из африканских языков, – торопливо пояснил майор. Он подошел к лампе.
– Ну что там?
Уилбрехем прочел бумагу еще раз и, тихо смеясь, повернулся к девушке.
– Ну, вот оно, ваше сокровище.
– Мое сокровище? Не надо шутить. Вы имеете в виду испанское золото на затонувшем галионе или еще что-нибудь подобное?
– Может быть, не так романтично, но что-то в этом роде. На бумаге указан тайник, в котором спрятана слоновая кость. Есть закон, который предписывает, сколько можно отстрелять
– Вы полагаете, что это большой клад?
– Целое состояние!
– Но как эта бумага попала моему отцу?
Уилбрехем пожал плечами.
– Может быть, матрос признался на смертном одра. Ваш отец не знал суахили и не придал документу большого значения.
Фреда вздохнула:
– Как все это захватывающе интересно!
– Остается только решить, что делать с этим ценным документом. Оставлять его здесь мне бы не хотелось. Эти люди могут вернуться за ним. Вы рискнете доверить его мне?
– Но ведь это опасно!
– За меня вы можете не беспокоиться. Со мной справиться не легко. – Он сложил листок и спрятал его в бумажник. – Я смогу увидеть вас завтра вечером?
– Я прихожу домой в половине седьмого.
Уилбрехем был точен, как гринвичский меридиан. В половине седьмого он позвонил у двери дома Фреды.
– Вы не майор Уилбрехем? – спросила служанка. – Для вас записка.
Майор торопливо вскрыл конверт.
«Дорогой майор! Случилось нечто странное. Больше я ничего не могу вам написать, но не смогли бы мы встретиться в доме Уайтфрайерс? Приезжайте, как только сможете.
Преданная вам Фреда Клегг».
Пока Уилбрехем читал письмо, брови его медленно ползли вверх. Записка Фреды очень обеспокоила его. Что могло произойти, чтобы девушка, и к тому же одна, отправилась туда, где вчера произошел этот ужасный случай?
Он покачал головой. Ничего глупее нельзя было придумать. Может быть, снова появился этот Рейд? Что заставило ее поехать в этот Хемпстед? Его смущало письмо, уверенный тон которого как-то не соответствовал характеру Фреды Клегг.
Было без десяти восемь, когда он подошел к Фрайерс-Лейн. Темнело. Он осмотрелся вокруг: ни души. Дряхлая калитка отворилась без шума. Дом был погружен в темноту. Внезапно через ставни пробился луч света. В доме кто-то есть!
Уилбрехем прыгнул в кусты и подошел к дому с тыльной стороны. Одно из окон на первом этаже было не прикрыто. Он влез внутрь, тихо открыл дверь. Ни малейшего звука. Он посветил фонариком. От кухни вели ступеньки, а за ними дверь в переднюю часть дома. Он толкнул дверь и прислушался. Никого. Теперь он находился в гостиной. Направо и налево вели двери. Сначала – в комнату направо. Он медленно нажал ручку. Дверь подалась. Тонкий луч фонаря ощупал сантиметр за сантиметром. Комната была пуста и безжизненна.
В
Он не мог сказать, сколько времени прошло, пока он пришел в себя. Возвращение к жизни было болезненным, голова раскалывалась. Он попытался пошевелить рукой, но почувствовал резкую боль в запястье – он весь был опутан веревками!
Высоко сверху пробивалась слабая полоска света – значит, он в подвале. Майор перевел глаза в сторону – сердце рванулось из груди: рядом с ним лежала Фреда со спутанными руками и ногами. Глаза ее были закрыты, но тут она вздохнула, и ее испуганный взгляд упал на майора.
– И вы тоже?! – воскликнула она. – Как это случилось?
– Я вас подвел, – сказал Уилбрехем. – Как дурак, попал в западню. Скажите, вы прислали мне письмо, в котором предлагали здесь встретиться?
Девушка широко открыла глаза:
– Я? Но ведь это вы прислали мне письмо?
– Мы попались на один и тот же крючок, – пробормотал майор.
Внезапно оба вздрогнули. Прозвучал голос, который, казалось, доносился из преисподней. То был голос маньяка и убийцы, от одного звука которого волосы вставали дыбом.
– Мистер Рейд, – прошептала Фреда.
– Рейд – лишь одно из моих имен, моя дорогая, – ответил голос. – Одно из многих. К сожалению, я должен признать, что вы оба нарушили мои планы. Вы обнаружили этот дом, и хотя еще ничего не сообщили полиции, но такая возможность не исключена. Я не могу этого допустить. Это дом, из которого нет возврата. Мне очень жаль, но вы должны погибнуть.
Он помолчал несколько секунд, потом продолжил:
– Без кровопролития. Я этого не люблю. Мой метод намного проще, и, насколько мне известно, не так болезнен. Прощайте вы оба.
– Послушайте, – воскликнул Уилбрехем. – Делайте, что хотите, со мной, но эта молодая женщина не сделала ничего, ровным счетом ничего. Отпустите ее!
Голос Уилбрехема заглушил бурный поток воды, каскадом лившийся вниз по ступенькам.
– Нас хотят утопить! – Фреда билась в истерике. – Это моя вина! Я впутала вас в это дело.
– Не думайте так, моя милая, меня беспокоит только – ваша судьба, сам я в жизни попадал в разные переделки и всякий раз выпутывался из них. Главное – не терять мужества.
– Вы великолепный человек! Я никогда не встречала таких, разве только в романах!
С большим усилием Уилбрехему удалось ослабить веревки. Он поднес кисти к зубам и распутал узлы. Через минуту он освободил и девушку. Вода уже доходила до щиколоток.
– А теперь – наружу!
Путь из подвала преградила дверь. Майор внимательно осмотрел ее.
– Доски довольно ветхие.
Он всей тяжестью налег на дверь. Дерево затрещало, и дверь вывалилась из петель. В следующую минуту они были уже на улице. В ноздри бил тяжелый аромат цветущих лип. Нестерпимо ярко сверкали звезды.