Хождение Восвояси
Шрифт:
– Чего тебя утром потащило выпендриваться у ворот Тонитамы? – пережевывая ненавистную рыбу и лаская грустным взором креветок в тарелке брата, тихо пробормотала Лёлька за ужином.
– Я тебя изображал, между прочим, – надулся Ярик, считавший свой бенефис в роли сестры беспримерным успехом. – Ты бы в такой ситуации молчать не стала, а брякнула что-нибудь эдакое.
– В такой ситуации, и в другой тоже, я бы сперва подумала, чего брякаю! – въедливо сообщила она. – А если бы они обнаружили мою магию?
Яр округлил глаза и уставился на сестру в искреннем недоумении:
– Твою-то?! Да ну…
Лёка прикусила язык.
– В следующий раз не только говори, как я, но и думай, как я. И будет тебе счастье, – буркнула она и принялась за чай.
Изображать Ярку тоже было не сахар: полдня подставляться под его неуклюжие выпады, падать от малейшего толчка, и делать вид, что задыхаешься уже на втором круге во время пробежки, артистизма требовало немалого. А когда Чаёку по пути в башню с восторгом указала на похожую на сердце розоватую тучку, кропившую дождиком Мишаню, попросила "Яра" сочинить что-нибудь красивое, а в ответ услышала: "Дождик, лей, дождик, лей – на меня и на людей. На моёго милого не капли ни единого"… По выражению ее лица можно было подумать, что ей предложили кимоно надеть задом наперед. Еле-еле усталостью и переживаниями за завтрашний день оправдаться смогла…
В конце концов, сытые, усталые и до определенной степени довольные, княжичи добрались до постелей. Но несмотря на то, что валились с ног, и глаза закрывались еще минуту назад, уснуть они не могли еще долго…
Тяжелый протяжный звон гонга заполнил внутренний двор Малого дворца Усердного Поиска Гармонии, заглушая голоса, и когда последний отзвук растаял, над брусчаткой, застеленной татами, воцарилась тишина.
Лёлька, чувствуя в районе желудка наступление глобального похолодания с ледниковым периодом в арьергарде, снова оглядела собравшихся вокруг поля их будущего боя. Тайсёгун, сложив на коленях руки, неподвижно восседал на открытой галерее, огибавшей стены дворца. Справа от него в таких же позах застыли двое Вечных, похожих как отражения – Нерояма и Нивидзима Кошамару. Слева, массивные и хмурые, возвышались двое незнакомых вамаясьцев в черном, судя по выражению брутальных физиономий – военные. В дальнем конце двора, одетый в белую мешковатую рубаху и черные штаны как два паруса, с видом полководца перед парадом побед, стоял Обормоту в окружении сенсеев. Один полировал его шест, другой нашептывал что-то на ухо, заставляя мальчика хихикать, третий беззастенчиво сверлил взглядом его противников, рассчитывая то ли смутить их, то ли высмотреть что-то полезное для их подопечного.
У стен топтались разнообразные зеваки, среди которых Змеюки и ее приближенные занимали не последнее место ни по количеству, ни по качеству. Лёлька поискала Синиоку, но не нашла. Не пустили? Не видно из-за взрослых? Но долго думать про нее времени не было – взгляд, словно бесприютная душа, метался по сторонам, нигде не задерживаясь надолго.
– Успокойтесь, – услышала она за плечом голос Отоваро Иканая. – Дышите равномерно. Всё будет так, как должно быть. Победите вы или проиграете, решать только великой Яшироке Мимасита, да озарит она своим светом клан Шино.
– Лучше нас пусть озарит, – обиженно буркнула девочка. – Они и так все озаренные – дальше некуда, в темноте без фонаря ходить могут.
– Сильный и богатый – не значит озаренный, Яри-тян, – проговорил сенсей. –
Не в состоянии рассуждать о философских материях даже в спокойные времена, сейчас Лёлька только пробормотала, куда Обормоту может засунуть свои глаза, чтобы их точно уж ничего не слепило, и заозиралась снова. Сердце предательски колотилось. Скорее бы начали! Навешать ему кренделей… или он ей… только скорее! Ну сколько можно нервы мотать! Чего еще ждут?! Какого…
Распорядитель занес колотушку для второго удара – и застыл.
– Тэнно, тэнно!.. – пролетел шепоток над толпой. Словно подкошенные, все как один попадали на колени.
– Император! – прошипел Иканай.
– Где император? Зачем император? – ошеломленная Лёлька закрутила головой. – Откуда?
– На колени! – шикнул из района коленок голос Чаёку. Девочка, спохватившись, последовала примеру вамаясьцев, а когда подняла голову, то Маяхата с рассеянной улыбкой на тонких губах уже устраивался на шелковой подушечке рядом с Миномёто. Выселенный с нее вояка бодал лбом голый пол рядом с товарищем.
– Теперь он не посмеет вас убить – по крайней мере, очень уж нарочно, – проговорил ей на ухо Отоваро.
– Хвала Мимасите – я буду убит как бы нечаянно, – княжна закатила глаза, ухом чувствуя укоризненный взор сенсея.
– Такое впечатление, будто чемпионат Белого Света начинается, а не избиение младенца, – мрачно и презрительно проговорил Ярик в почти превосходной имитации ее. Может, он не совсем безнадежен…
Император сделал знак, что хочет говорить, и поднявшийся было гомон улегся.
– Я совершенно случайно узнал об этом любопытном событии… – начал он, и Лёлька заметила, что дыхание Негасимы было чуть прерывистым, словно он только что перешел на шаг с бега – или очень быстрой ходьбы. Но ведь императоры не бегают? Тем более поглазеть, как один пацан будет лупить палкой другого?..
– …и решил взглянуть. Заодно я нашел ключ к тайне, чем таким важным занят весь клан Шино и половина моих военачальников. Слава всесильной Мимасите, это не очередной заговор.
Император улыбнулся. Реакция собравшихся на шутку выдала принадлежность к клану Шино так же ясно, как символ ворона на груди.
– Приятно снова видеть двух соперников, достойных схватиться друг с другом, пусть в этот раз на поле брани, а не на листе бумаги. Не сомневаюсь, что бросающаяся в глаза молодость одного из противников с лихвой компенсируется другими качествами, скрытыми пока от наблюдателя, и надеюсь, что скрыто не слишком много – хотелось бы всё-таки, чтобы юный буси из Рукомото дал Обормоту-тян хотя бы один шанс.
Ярик хихикнул. Лёлька прыснула. Обормоту сверлил взглядом песок и пламенел щеками.
В толпе между дамами и придворными мелькнул розовый лепесток. Синиока! Княжна улыбнулась, и на душе отчего-то стало легче.
– Начинайте, – император кивнул своему верховному полководцу. Миномёто, невозмутимый, как танк, поднял голову и огласил:
– Я открываю бой чести между Яри из клана Рукомото и Обормоту из клана Шино. Сражаться противники будут на дзё, до трех иппонов, или пока один из них окажется не в состоянии продолжать бой. И да благословит их доблесть и искусство лучезарная Мимасита.
Распорядитель встретился взглядами с тайсёгуном – и колотушка опустилась на бронзовое блюдо гонга, возвещая о начале битвы титанов суперлегкого веса.