Хождение Восвояси
Шрифт:
Синиока вскрикнула, закрыла рот руками – только глаза, вмиг ставшие огромными, блестели слезами в полумраке. И одна лишь Лёлька упрямо повторяла, словно отрицание очевидного могло что-то изменить.
– Но это же вамаясьская магия… вамаясьская армия… вамаясьские чародеи…
– Но император остается императором, куда бы на Белом Свете его ни забросило, – подавленно проговорил Мажору. Похоже, сделанный вывод немало напугал его самого.
– Яри-тян, – Синиока бережно взяла княжича за руку. – Ты сильно испугался?
Он подумал над вопросом и честно мотнул головой:
– Нет.
– Я так и знала! – просияла девочка. – Ты – самый храбрый буси в Вамаяси! Как мой брат! – поспешила она добавить под косым взглядом Мажору.
– Жили у бабуси Два веселых буси. Буси до и буси после,Оба ели суси, – не удержалась Лёлька от экспромта.
Ребята закрылись ладонями, чтобы не быть услышанными, согнулись от сдерживаемого смеха, стукнулись лбами – и расхохотались, хоть и шепотом.
231
Он говорил правду. Он не был сильно испуган – он был в ужасе.
– Даймё из Рукомото, – проговорил Мажору неожиданно торжественно, когда смеяться уже не было сил и стало хотеться плакать. – Вы не должны бояться.
– Почему это? – воинственно прищурилась Лёлька, готовая отстаивать своё право бояться кого и когда захочет исключительно из врожденной поперечности натуры, как говорила ее бабушка Фрося.
– Потому что мы вас защитим, – торжественно и невозмутимо провозгласил Мажору.
Ответить девочка не успела. По коридору зазвучали приближающиеся шаги, и знакомый до отвращения голос проговорил:
– Они тут! Клянусь пресветлой Мимаситой, отец, они у этих гайдзинов, оба!
– Обормоту!.. – охнул Яр.
– Он шпионил за нами! – прорычал Мажору. – Сын гадюки!..
Вамаясьцы метнулись к окну в поисках пути отступления – и прижались к стене. Под самым карнизом стоял, опираясь на копьё и не сводя взгляда с дворца, Накажима.
Лёлька бросилась к двери и повернула защелку. Секунду спустя шаги остановились перед входом в их комнату, дверь дернулась под решительным напором… и из коридора долетел звук затрещины.
– Не будь неотесанным чурбаном, – еле слышно прошелестел голос Миномёто.
– Но оте…
Вторая затрещина.
– Да, отец.
Третья.
– Простите, отец.
При иных обстоятельствах все четверо могли бы внимать этому диалогу с удовольствием гурмана, вкушающего деликатесы – но не теперь.
Деликатный стук в косяк прогремел для ребят громче осадного тарана.
– Не открывайте, пожалуйста! – взмолилась Синиока.
– Может, постучит, и уйдет? – безнадежно предположил Ярик.
Через несколько секунд стук повторился – такой же легкий, но настойчивый.
– Уважаемые даймё? – прозвучал тихий, но не терпящий пререканий голос тайсёгуна. – Извините, что беспокою ваш сон, но совершенно неожиданно возникла необходимость задать вам несколько очень важных вопросов.
Мозг Лёльки работал как дятел на сдельщине. Доски не поднимаются, единственное окно под наблюдением, стены
– Даймё? Извините, что разбудил, – нудил невозмутимый, как клинок, голос Шино. – Откройте, будьте так любезны. Я не отниму много времени.
– А-а-а-а… – Лёлька открыла рот и звучно зевнула – так, что было слышно не только в коридоре, но и на соседних этажах. – Кто-то стучал? Или мне приснилось?
"На колу мочало, начинай всё сначала", – не без злорадства добавила она потише – но торжество было с привкусом уксуса.
– Извините, что беспокою ваш сон, но совершенно неожиданно возникла необходимость задать вам несколько очень важных вопросов.
– А-а-а-а… Кто это? – не сдавалась княжна.
– Я – тайсёгун Миномёто из дома Шино.
После этих слов он ожидал фанфар, красных дорожек, аплодисментов, поклонов и жертвоприношений – но не ответа:
– А-а-а-а… Откуда я знаю, что это правда?
Лёлька прищурилась и уткнула руки в боки, изображая высшую степень недоверия, хоть и одна половина аудитории не могла ее видеть, а второй было не до тонкостей. Если хочешь убедить кого-то в чем-то, сперва убеди саму себя.
– Я не потерплю оскорблений даже от любимчиков Негасимы, – впервые за всё время знакомства в голосе тайсёгуна мелькнула хоть какая-то эмоция.
Взгляд ее, тем не менее, снова помчался по комнате – и споткнулся о Ярика. Он спятил?..
Брат расстелил на полу одеяло и что-то малевал на нем угольком. Но отвлечься на то, чтобы покрутить пальцем у виска она не посмела. Во время дуэлей отвлекаться – себе дороже.
– Если бы кто-то из каких-то неведомых нам целей маскировался под всесторонне и всеобъемлюще премногоуважаемого нами Шино Миномёто, да не иссякнут его благословения, да будет татами ему пуховой периной, и да выспится он лучше всех в этом дворце, ибо какой нормальный тайсёгун будет ходить по ночам с кем попало где придется не понять зачем, он именно бы так и ответил! – упрямо провозгласила она.
– Откройте дверь, и вы увидите, что я – это я! – потребовал Шино сразу, как только переварил услышанное [232] .
– А если это не я? То есть не вы? Кто это может подтвердить?
– Обормоту!
– А подтвердить, что он – это он?
– Я!
– А то, что вы – это он?
– Мы!
– А то, что я – это вы?
– Он? Она? Оно?.. Оне?.. – Шино завис, чувствуя, что что-то пошло не так, но не понимая, что именно, куда и когда.
– Вот и я о том же, – печально вздохнула Лёка. – Некому. Видите?
232
Через полминуты.