Хождение Восвояси

Багдерина Светлана Анатольевна

– Дай… – недовольно зыркнула Серапея, проглатывая подкофейник в сахаре и заставляя переводчика приподняться с места, – …дай договорить тшеловеку, Наштащья.

– А лучше начать заново, – почесал в бороде боярин Демьян. – Насчёт что делать с пнями я тоже не очень понял. Но если они ольховые, или яблоневые, или дубовые, то краску на них тратить – последнее дело. Я бы присоветовал лучше расколоть их – и в коптильню. Вы грибы коптить пробовали?

– А что, замечательная мысль! – оживился хозяин. – Если взять, к примеру, подсандальники – у них мякоть более упругая по сравнению с подлещинниками или подтуёвиками – то…

– Уважаемый Гоу Ман.

Я, конечно, ни на что не намекаю… но вы остановились на том, что Нефритовый государь построил из чего бы то ни было дворец неважно какого цвета, – Иванушка обвел многозначительным взором лукоморцев. Те не сдались, но примолкли. – И что было дальше?

– Но я еще не поведал о чудесном колосе, произрастающем у стен дворца! О бирюзовом, нефритовом, жемчужном и яшмовом деревьях! О странных птицах с красно-зеленым оперением, похожих на уток! О том, кто обитает под корнями бордового древа! О пылающем лесе! О…

– Сами увидим, спасибо большое. Вы только запишите, куда смотреть и как туда добраться, – вежливо, но непреклонно оборвал его Иванушка. – А теперь просто расскажите, что было дальше. Извините, но мы очень торопимся.

– А дальше, о рассудительный брат правителя Лу Ко Мо, да будет он счастлив, имея такого брата, как вы, – чуть сконфуженно поклонился Гоу Ман, – всё шло как великий правитель представлял себе: урожаи в провинции Я Синь Пень колосились, стада тучнели, поселения росли, люди плодились и размножались, принося своим довольным видом, трудами и песнями умиротворение нашему повелителю… А еще, да будет вам сем известен известный всем факт. Каждый из четырех владык сторон света имеет множество потомков. Рода и племена за сотни лет смешивались, и в результате в одном не столь отдалённом от здешних мест городе под злосчастными звёздами в злополучный месяц злокозненно года родились братья Чи. Старшего зовут Чи Хай. Имена остальных чудовищ значения не имеют.

– Чудовищ? – опасливо уточнила Лариска.

– Чудовищ! – горестно подтвердил Гоу Ман. – У всех восьмидесяти одного брата – звериные тела и медные головы с железными лбами, хоть и разумеют они по-человечески. И только у Чи Хая внешность как у вас. Если не считать коровьих копыт, шести рук и четырёх глаз.

– Это много надо не считать… Не каждый столько не сосчитает, – присвистнул его премудрие, а дух весны продолжал, вдохновленный реакцией:

– А на медном лбу у него растет острый крепкий рог! А когда Чи Хай сердится, из-за ушей у него поднимаются восемь мечей!

Боярыня Настасья охнула, Агафон поджал губы, Наташа прижала руки к груди, боярин Демьян перестал жевать, Лариска побелела, Иван настороженно подался вперед, боярыня Серапея прищурилась, подыскивая в бездонной, хоть и местами дырявой памяти похожие примеры из личной картотеки страшных историй, даже Серафима нахмурилась озабоченно, и только Парадоксов…

– Ерунда, – решительно мотнул головой Парадоксов, разрушая драматичность момента. – Полная и полнейшая ерунда!

– Это не ерунда! Все, кто видел их, и все, кто видел тех, кто видел их, и все, кто видел тех, кто видел их, кто видел тех, кто видел этих… их… тех… кто… Короче, все подтверждают сии описания в голос! И не в один!

– А я говорю – ерунда, – уверенно повторил Гена, и все лукоморцы с облегчением тихонько выдохнули. Если наука так уверена…

А наука продолжала:

– Не может при доминирующем признаке железнолобости у одного из братьев лоб быть медным! Железный! Только железный!

– Может. То есть не может.

То есть может быть, и железный. Все свидетели рассматривали братьев Чи очень издалека, потому что те, кто видел их вблизи… Ну, вы понимаете, – хозяин развёл руками и возобновил рассказ.

– Но необычен и пугающ не только вид Чи Хая, необычна еще и его еда! Вместо риса он пожирает песок, а вместо мяса – камни и куски железа! Одновременно одна пара его рук делает топоры, вторая – пики, третья – трезубцы, четвёртая – секиры, пятая и шестая – луки и стрелы и крепчайшие на Белом Свете щиты!

– А попа в это время какает булавами, – тихо пробормотала царевна, но рассказчик услышал и всполошился.

– Откуда вы знаете?! Те, кого мы опрашивали, такого не говорили!

– Предположение, – Сенька пожала плечами.

– А-а, – чуть успокоился дух весны.

– Не думаю, что так, – Жи Ши задумчиво покачал головой. – В силу конструкционных особенностей булавы. Рукоять слишком длинная.

– А куда смотрит ваш Нефритовый Государь? – задал логичный вопрос Иван. – Он же хозяин дворца, правитель провинции, значит, обязан заботиться о благополучии своих подданных.

Духи понурились.

– Видите ли… – первым проговорил Гоу Ман. – Государь ничего не предпринимает. Он считает себя не вправе вмешиваться открыто в земные дела, дабы прихотью своей мимолётной не нарушить равновесие добра и зла. Он медитирует, созерцает возможные будущие… Вероятно, узрев какие-то, особо интересные, он пожелал проследить за развитием событий… Или считает, что вмешиваться рано…

– Тогда населению можно было действовать самому, – повела плечом Серафима.

– Жители незримой провинции собирали ополчение, – вздохнул дух весны. – Но поскольку по натуре они народ мирный, военному делу не обученный, оружия не имеющий, то братья разгромили их за десять минут. И больше никто не хочет на их ополчаться. Управитель Я Синь Пеня пытался призвать армию вотвоясьцев, но те не смогли откликнуться.

– Были заняты своими делами и приграничными склоками, – фыркнул тигрочел.

– Да, увы, это так. Правители провинций, соседних с незримой, отделывались обещаниями, поскольку призыв исходил не от самого Нефритового Государя, да умножатся его благословения до бесконечности, а от правителя Я Синь Пеня, которого они считают равным по чину, не смотря на то, что он руководит незримой провинцией, созданной самим Нефритовым Государем.

– Завидуют, – с видом знатока приговорила Лариска.

Женщины согласно закивали.

– Некоторое время спустя кого-то из чиновников управителя Я Синь Пеня дернуло за язык пообещать победителю братьев руку красавицы – дочери Нефритового государя, – с видом несчастным и безнадежным продолжил Гоу Ман. – Но вместо того, чтобы спешить на спасение Ясиньпеня, они снова не пришли, на сей раз пытаясь выяснить, кто более всех достоин победить Чи Хая. Видите ли, правитель самой близлежащей вотвоясьской провинции, Бананана, которому жениться не разрешили первые сорок жён [129] , сказал, что отправит сильнейшего из своих родственников и сыновей – а они все правят уездами, не простолюдины! – сразить Чи и стать зятем самого небесного владыки.

129

Это было первое единогласное решение женсовета за всю историю супружеской жизни губернатора.