Хозяин антимагии 2
Шрифт:
— Никаких особых происшествий.
— Даже ни с кем не поссорился?
Мой взгляд невольно скользнул в сторону Шишкина. Бедняга буквально вжался в стол, его пальцы судорожно сжали край столешницы. В этот момент я заметил, как Долгорукий прикрыл рот рукой, делая вид, что поправляет усы, но я-то знал, что он едва сдерживает смех.
— Были… небольшие разногласия с одним товарищем, — сказал я, намеренно растягивая слова.
Внезапно дверь приоткрылась, и появившийся ординарец отвлёк внимание Кирова и Михайлова.
Мгновение,
Он кивнул так рьяно, что чуть не стукнулся лбом о стол.
Долгорукий отвернулся к окну, но по дрожи его плеч было ясно, что комедия достигла апогея.
Теперь у меня был козырь. Этот инцидент станет пропуском для вылазки к муравьидам. Правда, сам Молчанов ещё не подозревал, что его взвод скоро отправится в весьма… необычную экспедицию.
Но это уже детали.
С Романом я договорюсь.
— Так на чём мы остановились? Ах да… С кем же у тебя был этот загадочный конфликт? — Киров пристально смотрел на меня.
Я сделал самое невинное выражение лица, какое только мог изобразить.
— Конфликт? Ну, если можно так назвать небольшие разногласия по поводу… э-э… тактики ведения боя, — мои глаза снова скользнули в сторону Шишкина, который начал нервно теребить воротник.
В этот момент Долгорукий не выдержал. Его лицо покраснело, губы задрожали, и из груди вырвалось нечто среднее между смехом и хрюканьем. Быстро превратив это в приступ кашля, он хрипло пробормотал:
— Простите, першит в горле…
После нескольких ничего не значащих фраз нас отпустили, но Киров жестом остановил дочку.
— Надя, задержись, мне надо с тобой поговорить наедине, — сказал он, вставая из-за стола.
А тот невзрачный тип вдруг поднял глаза и тихо добавил:
— И вас, Жданов, попрошу остаться.
Мы вышли в коридор и направились в казарму. Через час появилась Надя — бледная, с красными от слёз глазами.
— Не смогла его переубедить… — её голос дрожал.
К ней сразу подошла Лиза и обняла.
— Но есть хорошие новости: папа остаётся здесь на несколько дней. Михайлов и этот странный тип его о чём-то упрашивали. Может, удастся выгадать неделю, — пожала девушка плечами.
— Кто этот тип вообще? — не удержался я.
— Не знаю. Вроде как за Митей приехал.
Как будто по сигналу, появился сам Жданов, бледный как мел.
— Ну что? — хором спросили мы.
— Велели собирать вещи, программа обмена закончилась. Дней пять ещё пробуду с вами, потом уеду с этим, — Митя неодобрительно поморщился, — чиновником из министерства образования.
— И что, он специально за тобой одним приехал? — недоверчиво спросил я.
Парень только развёл руками.
— Ах да! — вдруг подскочила Надя. — Генерал-губернатор устраивает завтра бал в честь приезда отца. Мы
— Ха-ха! — громко рассмеялся Амат.
— Ты чего? — все невольно уставились на Жимина.
— Пир во время чумы… — бросил он через плечо, уже уходя в комнату. Его смех ещё долго звучал в коридоре, странный и безрадостный.
Следующим вечером к нашей казарме подъехала машина.
Машина? В колонии? За внешним кольцом?
Это был чистый сюрреализм.
И, судя по виду, одна из последних и самых дорогих моделей.
Но ещё большим диссонансом было ехать через полуразрушенные улицы Братска, мимо лачуг, где ютились жители, в эту сверкающую усадьбу, залитую магическим светом.
Огромные хрустальные люстры висели прямо в воздухе, освещая территорию ярче, чем днём. По периметру стояла рота солдат, но не таких, как в нашей части. Эти были одеты в парадную форму, с новейшими магическими винтовками, которые я видел только у пограничников телепорта.
Зал утопал в роскоши. Столы ломились от изысканных блюд: жареные фазаны, заливное из редких пустынных рыб, фрукты, которые за внешним кольцом и за золото не достать. На балконе живой оркестр играл вальсы, скрипки звучали так чисто, будто их настраивали в столичной консерватории.
Лиза и Надя выглядели ослепительно. У Нади платье было тёмно-синее, с серебряной вышивкой, а у Лизы нежно-розовое, как рассвет. Ещё днём наряды привезли в часть вместе с двумя портными, которые тут же подогнали их по фигуре.
Митя стоял в углу, мрачный, как туча перед штормом.
Он молча пил.
Много пил.
Пальцы юноши сжимали бокал так крепко, будто хотели раздавить хрусталь. Взгляд его скользил по залу с холодным, почти презрительным равнодушием: словно всё это великолепие, все эти нарядные гости, музыка и смех были для него не более чем фарсом, который он терпел лишь потому, что вынужден.
А вот Амат явно чувствовал себя в своей стихии.
Он прочно занял позицию у банкетного стола и методично опустошал тарелки, словно готовился к долгой осаде. Один раз его всё же уговорила на танец какая-то местная хохотушка с румяными щеками и слишком громким смехом.
После танца они исчезли в толпе, а когда появились снова, девушка бросала на него томные взгляды, но Амат был непоколебим как скала. Он лишь равнодушно вернулся к своему занятию — поглощению закусок с сосредоточенностью настоящего стратега.
Сергей же весело кружил Лизу в танце, и она смеялась так заразительно, что даже я улыбнулся.
Они выглядели идеальной парой: такая страстная, независимая Лиза и сильный, мужественный Сергей. Казалось, только он мог укротить её пыл, только с ним она позволяла себе быть не боевой подругой, а просто девушкой на балу. Они кружились в такт музыке. Она, лёгкая, как перо, он — уверенный и крепкий, ведущий девушку так естественно, будто они танцевали вместе всю жизнь.