Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

Жнец Анна

Новые обстоятельства мы решили сохранить в тайне, поэтому я отправилась в ближайший храм и привезла в замок местного священника, их здесь называли духовниками. Всем было сказано, что милорд пожелал исповедаться, ибо его состояние резко ухудшилось и он боялся уйти на тот свет грешником. Такая легенда была нам на руку. Если у сэра Боргена в замке или в деревне имеются уши, до него дойдет слух о том, что Его Сиятельство при смерти, Крыс убедится, что все идет по плану, а мы тем временем приготовим для него ловушку.

Всю жизнь я мечтала о настоящей свадьбе, белом

подвенечном платье, красивой церемонии, но ни в первый раз мне не повезло, ни во второй. В первый раз я вышла замуж еще студенткой, и на банкет в ресторане у нас с женихом ровесником не было денег. Мы просто пошли в ЗАГС и расписались. На мне был новый летний сарафан. Покупать пышное дорогое платье, чтобы надеть его один-единственный раз, не было смысла, а брать наряд напрокат я считала плохой приметой.

Впрочем, и без плохих примет наш с Игорем семейный корабль вскоре пошел ко дну. Сначала мое бесплодие, потом еще более неутешительный диагноз — рак. И это в тот момент, когда я уже отчаялась родить сама и твердо решила взять ребенка из дома малютки. Моим планам не суждено было сбыться, по крайней мере, в родном мире.

Игорь ушел — не выдержал испытания моей болезнью. До сих пор вспоминаю наш последний разговор.

Я лысая после химии, едва стою на ногах, меня постоянно тошнит, а он собирает чемоданы и заявляет, не глядя мне в глаза, что не собирается тратить свою жизнь на больную женщину, которая даже не может родить ему ребенка.

В тот момент, после его слов, мне показалось, что исчезла единственная опора, помогающая мне держаться на краю пропасти.

Через год Игорь уже был счастливо женат и нянчил малыша, а я…

Я, похоже, отдала богу душу.

И Господь нашел, где пристроить эту несчастную скиталицу.

Во второй раз я выходила замуж тоже без фаты, без фотосессии, без пышных застолий в ресторане, да еще и фиктивно. На мне было самое нарядное платье из моего гардероба. Ланц помог моему жениху приодеться и привести себя в порядок. Потом мы выгнали всех, кроме духовника, из комнаты и быстро совершили все положенные манипуляции. Церемония проходила прямо в спальне Его Сиятельства. Ничего романтичного и торжественного. Духовник прочитал пару молитв, освятил кольца, которыми мы обменялись, и дал нам по очереди посмотреться в зеркало, принесенное из храма, — маленькое, круглое, в массивной серебряной раме, усыпанной изумрудами и рубинами.

— А теперь жених может поцеловать невесту, — произнес мужчина, закончив обряд.

Фраза про поцелуй застигла меня врасплох. Я была не готова к такому повороту и посмотрела на графа в полной растерянности.

Поцелует?

Отшутится?

Быстро клюнет в губы или?..

При мысли об этом «или» мышцы внизу живота начали мелко подрагивать.

Затаив дыхание, я ждала реакции жениха. Как он поступит?

Его Сиятельство смущенным или удивленным не выглядел. Ему ли, вдовцу, было не знать, как проходит свадебный обряд и каким вопросом он всегда заканчивается. Мой жених наверняка продумал этот момент.

— Кларисса, вы… ты… позволишь? — с легкой улыбкой Роберт слепо протянул

ко мне руку, приглашая подойти ближе.

Несколько секунд я пребывала в странном оцепенении, затем с колотящимся сердцем шагнула к мужу и вложила свои пальцы в его ладонь.

Прикосновение обожгло. Оно показалось невероятно интимным. Интимнее того, что случилось между нами в ванной комнате, когда я помогала голому и беспомощному Роберту забираться в купель. Интимнее моей связи с Игорем.

Мы всего лишь держались за руки. Всего лишь держались за руки! А у меня все внутри дрожало, звенело, гудело, и по телу разбегались волны обжигающего жара.

В этот момент я в полной мере осознала, что мы с Робертом теперь законные супруги.

Ладонь мужа скользнула вверх по моему предплечью, до локтя и дальше, по плечу к шее, пока пальцы не зарылись в мои волосы и не обхватили затылок. Стало понятно, что Роберт меня все-таки поцелует. По-настоящему? Или просто мимолетно коснется сомкнутых губ? Это будет сдержанно и невинно? Или глубоко и страстно?

Я вся трепетала в ожидании. Супруг наверняка чувствовал эту дрожь. О чем он думал, пока приближал ко мне свое лицо? Предвкушал ли наш первый поцелуй так же, как предвкушала его я?

Глаза Роберта были закрыты повязкой. Свои я тоже закрыла, полностью отдавшись ощущениям. И окружающий мир исчез, растворившись в темноте под опущенными веками. Я забыла о том, что мой брак фиктивный. О том, что за нашим поцелуем наблюдает духовник. О том, что ни до свадьбы, ни после не было сказано ни слова о любви или хотя бы симпатии.

Я забыла обо всем.

Чужое теплое дыхание осело на лице, а потом моим ртом завладели мужские властные губы.

Ноги подкосились, но рука Роберта вовремя придержала меня за талию, не дав потерять равновесие.

Я таяла. В моем теле не осталось ни одной кости. Я стала воздушным шариком, легким-прелегким, готовым взлететь к потолку, к небу. Грудь Роберта прижалась к моей груди. Его ладонь гладила меня по щеке, пальцы другой — приятно ласкали голову, и в какой-то момент из моего горла вырвался тихий, совершенно неприличный стон.

О, Господи, как неловко! Роберт поймет, что я наслаждаюсь нашим поцелуем.

И пусть! Никто ведь не заставлял его целовать меня так долго и самозабвенно. Он мог просто чмокнуть меня в губы, чтобы соблюсти формальности. Но граф подошел к делу со всей душой.

Значит ли это, что он что-то чувствует ко мне, к своей фиктивной невесте?

Когда наши объятия разомкнулись, в груди стало пусто и кольнуло разочарованием. Я не знала, куда деть глаза, зато на лице моего новоиспеченного мужа сияла самодовольная улыбка.

Духовник вписал наши имена в специальную книгу и удалился, мы с Робертом остались наедине.

— Итак, дорогая жена, что мы будем делать? — спросил он.

В голове отчего-то сразу возникла мысль о консумации брака, но, конечно же, ни на что такое граф не намекал — у меня просто разыгралось воображение, это оно придало голосу Роберта особую двусмысленную интонацию, которой на самом деле не было. Не было ведь?