Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство
Шрифт:
Чтобы набрать литровое ведро, пришлось изрядно попотеть. Под конец все мои руки были в крови.
Глава 37
Как выяснилось, одна из бывших хозяек Вулшира занималась зельеварением.
Этот факт меня нисколько не удивил. Я могла зуб поставить на то, что этой бывшей хозяйкой была жена баронета, чудесным образом после свадьбы выросшего до графа. Да-да, того самого, о котором мне как-то раз рассказывал Роберт.
Так или иначе, благодаря сему обстоятельству, в замке имелась комната, оборудованная под мои нужды. Просторное помещение с котлами
Комнату пришлось долго приводить в порядок, чистить от пыли и копоти, отмывать от грязи и паутины, украшать цветами в горшках и занавесками — в итоге мрачная берлога превратилась в милый и уютный уголок колдуньи.
И неважно, что одна из банок на шкафу была на четверть заполнена мертвыми мухами, собранными Лиззи со всех подоконников замка для сыворотки правды. Все равно очень миленько и уютненько!
Черт возьми, я ощущала себя юной Гермионой из школы магии и чародейства. Казалось, дверь кабинета вот-вот откроется, внутрь размашистой походкой влетит суровый профессор Снейп и спросит, выполнила ли я домашнее задание по его предмету. Войдя в роль, я даже схватила со стола пестик для измельчения компонентов и несколько раз взмахнула им в воздухе, изображая пассы волшебной палочкой.
Боже, я ощущала себя такой счастливой, воодушевленной, полной кипучей, бьющей через край энергии, словно шла к этому моменту всю жизнь, словно вернулась домой после долгих утомительных странствований.
— Я зельевар, — сказала я, глядя в глаза своему отражению в зеркале, и повторила громче, едва не прокричав на всю комнату: — Я зельевар.
В этот миг я поняла, что все у меня получится.
Настроив свет, мы с Лиззи принялись за готовку. Это было не сложнее, чем заниматься ужином. Следуй инструкции в книге, делай все четко, не отходя от рецепта, — и успех обеспечен.
В большой чугунный котел, висящий на цепях в камине, мы налили воду, затем развели в топке огонь. Лиззи пестиком измельчала в ступе ягоды, а я нарезала листья крапивы. Потом я мешала варево, то по часовой стрелке, то против, а Лиззи добавляла в котел заранее отмеренные и взвешенные ингредиенты.
— Теперь кровь, — сказала я, дезинфицируя кухонный нож высокоградусной настойкой из бара в кабинете Его Сиятельства. — Отвернись.
Лиззи показательно закрыла глаза ладонями, но продолжала наблюдать за мной сквозь растопыренные пальцы.
Варево, поставленное на огонь, бурлило и булькало, от его поверхности поднимались клубы белого пара. Я вытянула руку над котлом и прижала острое лезвие к сгибу локтя. Сердце екнуло. Причинить себе боль оказалось сложнее, чем я думала.
— Ну с духом! Раз, два, три, — зажмурившись, я резко полоснула ножом по коже. Несколько красных капель упало в кипящую воду.
— Что теперь? — спросила Лиззи.
А теперь самое
В книге говорилось, что как только колдунья добавит в зелье искру своей души, жидкость в котле изменит цвет. Из мутновато-серой станет янтарно-желтой, как расплавленное золото. Оставалось понять, что из себя представляет этот последний, самый важный компонент.
Не зная, что и думать, я подключила к мозговому штурму свою дочь. Сообразительная крошка с ходу выдала мне несколько вариантов.
— Кровь!
— Было. Уже добавила.
— Слезы!
— Ну не буду же я всякий раз орошать котел слезами. Это мне надо постоянно держать под рукой нарезанный лук самого ядреного сорта.
— Тогда… — Лиззи задумчиво сморщила хорошенький носик. — Точно! Говорят, что блюда получаются особенно вкусными, когда хозяйка вкладывает в них душу, то есть готовит с любовью. Тебе надо вложить в зелье свою любовь.
— И как же мне это сделать? — я с сомнением посмотрела на пузырьки воздуха, лопающиеся на поверхности варева.
— Подумай о тех, кого любишь.
Не особо веря в успех затеи, я зажмурилась и представила нас троих вместе — меня, Лиззи и Роберта, держащихся за руки. Роберт был без повязки. Лиззи почему-то выглядела лет на двенадцать. Улыбаясь друг другу, мы спускались с зеленого, залитого солнцем холма, и мое свободное платье слегка топорщилось на животе. Мысль оказалась до того сладостно-приятной, что, когда я открыла глаза, нижние веки были полны слез.
— Смотри, — ахнула дочка, дернув меня за рукав блузы.
Опустив взгляд, я увидела золотистые искорки, танцующие в глубине воды.
Глава 38
За тем, как Ланц пробует сваренное мной зелье, я наблюдала, затаив дыхание. Сердце просто выпрыгивало из груди. Я с такой силой сжимала кулаки, что пальцы онемели и я перестала ощущать собственные руки.
Ланц, если и нервничал, вида не подавал. Я чувствовала волны нетерпения, что исходили от его мощной фигуры, видела, как часто, в предвкушении вздымается его широкая грудь и лихорадочно блестят глаза, круглые, как у теленка.
«Он не боится, — внезапно поняла я. — Вернее, он боится, но не выпить отраву, а того, что волшебное снадобье не избавит его от увечья. Господи, этот мужчина так устал от своего врожденного дефекта, что даже не страшится смерти!»
Мысленно я молила бога, чтобы все сегодня закончилось благополучно: Ланц обрел новую внешность и мне не пришлось винить себя в его безвременной кончине.
Лиззи я на всякий случай выставила за дверь, а Роберта в свои планы и вовсе не посвятила: меньше знает — крепче спит. Уверена, он был бы против того, чтобы его личного слугу использовали в качестве подопытного кролика.
— Спасибо, госпожа, — выдохнул Ланц, перед тем как сделать первый осторожный глоток из глиняной чашки в своих руках. — И если что… Если вдруг что… Знайте, я на вас не в обиде.
В глазах защипало. Только что этот благородный добряк попытался снять с меня ответственность за возможные трагические последствия от неправильно сваренного зелья. Это было и трогательно, и больно. Я поняла, что не вынесу неудачи.
— Ну давай, Ланц. Ни пуха!
Камердинер наклонил чашу. Я смотрела, как двигается его кадык, и читала про себя молитву.