Хранитель проклятых домов

Лок Август

Очнулся я на входе в пещеру, легкие и горло горели от соленой воды, которую я выкашливал еще несколько долгих минут. Рядом валялись обломки нашей лодки, но ни отца, ни матери нигде не было.

— Дальше, — приказал Лок, когда я снова замолчал.

— Это все, — пожал я плечами, пытаясь справиться с нахлынувшей снова болью от потери близких.

— Я сказал ДАЛЬШЕ!

С зеленым пламенем в глазах начальства не спорят и я продолжил.

Самостоятельно выбраться из пещеры я не смог. Ни тайных проходов, ни великолепных русалок, которые по моему убеждению просто обязаны были там быть, не было. Просто небольшое, явно естественное углубление, шагов

десять, не больше. Я сидел и ждал, надеясь, что вот-вот из воды покажется голова мамы или отец окликнет из рыбацкой лодчонки соседа, и выяснится, что с ними все в порядке.

На закате помощь действительно пришла. Но без родителей. В стене пещеры открылся портал и из него высунулась рука, она мне помахала и сделала приглашающий жест. Других кандидатов в спасатели не наблюдалось и я пошел. По ту сторону меня ждали Безликие, человек семь или восемь, не помню точно, но моего таинственного незнакомца среди них кажется не было. Меня накормили, дали сухую одежду и максимально деликатно объяснили, что родителей убил я сам.

Две недели я провалялся в лихорадке, не реагируя ни на отвары лекаря, ни на заклинания Пастырей, затем так же сам собой пошел на поправку. Когда выздоровление мое уже не подлежало сомнению, со мной провели вступительную беседу и поселили в башню к другим подопечным.

— Хищника, который погрыз скот, нашли? — неожиданно спросил Лок.

— Да при чем тут хищник-то?!

— Отвечай!

— Вроде нет, а…

— А мы — нашли.

Из круга снова понеслось пение Скридуса, теперь громкое и раскатистое, и я закрыл открытый было рот.

— К столбу, горе мое, вязать тебя будем, — вдруг смягчился Август.

— Зачем?!

— Чтобы ты и тут кого не погрыз, грязный скотоед.

Червевек сбился, гнусно хихикнул и продолжил свою песню.

— Но я никого не грыз!

— Потом. Если будет это “потом”. К СТОЛБУ, Я СКАЗАЛ!

Узлов начальник понавязал столько, что хватило бы на десятерых крепких воинов, а на одного меня, пожалуй, было перебор. Тело мгновенно затекло, верёвка глубоко впилась в правое бедро, а в голове легкий ветерок гнал по полю бутон ветреника, сухой и шелестящий. Мозг отказывался принимать участие в творящемся сумасшествии, выделяя ясно только одну мысль: "Скорей бы все закончилось".

Тем временем Август дорисовал последний символ и параллельно со Скридусом завел свою ни на что непохожую песню. Голоса то сливались, то путались в свете расставленных по кругу свечей, но никто из магов не сбился, отыгрывая каждый свою партию в совершенстве, доступном лишь безумцам и гениям. И у них все получилось!

Глава 13

Я, как завороженный, смотрел на тоннель, прорытый Великим Червем прямо в стене подвала. Лок лежал без сознания, отдав все силы без остатка древнему, как сам мир, заклинанию. Отчаянно не верилось, что у них все получилось, вопреки слабости Скридуса и отсутствии опыта в таких делах у Августа. Когда хвост бывшего мертвоходца стал отвоевывать все больше и больше прав у человеческой половины, когда исчезли руки, когда безглазая тварь с неправдоподобно огромной пастью начала расти и впервые издала боевой крик, я сам едва не упал в обморок. Только упрямый отказ поверить в происходящее позволял как-то держаться на поверхности, не потонуть в безумии. Зачем нужно было меня привязывать, я не понимал до самого конца. И лучше бы мне этого так и не узнать.

Прошло долгих десять (читай "бесконечное, тягучее, немыслимое, просто невыносимое множество")

минут, прежде чем Скридус добрался до цели. Это действительно было слишком жестоко и рискованно. Вдруг Червь не остановится, не захочет остановиться? И что тогда останется от города? Во мне нарастало беспокойство, нежных чувств к Безликим я не испытывал, но что-то не давало покоя. Легкий зуд на задворках сознания и…

Раздался первый человеческий крик. Вся тревога, накопленная с момента превращения червевека, сжалась в тугой комок и вдруг взорвалась в голове, разнося на клочки остатки моего я. Воспоминания о дальнейших событиях весьма отрывочные, но хватит их на долгие годы кошмарных снов в приюте для душевнобольных. Если удастся дожить до этих спокойных времен.

Первая вспышка ясности застала меня бегущим по прорытому Скридусом тоннелю. Узлы на веревках оказались слишком слабы или я их попросту перегрыз — не помню, зато в память врезалась странность и новизна иного восприятия мира. Мне ни к чему было прислушиваться, чтобы знать расстояние, отделявшее меня от Червя, я ВИДЕЛ полупрозрачный зеленоватый шлейф магии земли, тянущийся за моей жертвой. Чем дальше от хозяина, тем прозрачнее и тоньше он становился. Даже если бы я захотел, остановить эту бешеную погоню было невозможно. Я ДОЛЖЕН был бежать. Я ДОЛЖЕН был защитить ИХ. Снова темнота.

Кровь у Червя тоже зеленая, она светится и издает едва слышное жужжание. На вкус — невыносимая, ни с чем не сравнимая гадость! Но я кусал снова и снова, пока сила не забила ключом из рваной раны и не заполнила меня до краев. Скридус еще был жив, но могущество его стало отныне моим могуществом, впрочем, и это уже не имело значения. Среди сотен разбросанных в причудливых позах, будто рехнувшийся кукольник решил сломать своих марионеток, трупов я искал ХОЗЯИНА. Ни один из Безликих не светился, ни один не умер легкой смертью, ни один не ушел… Тогда где? Я почуял кнорха, прятавшегося во время битвы за телегой с тюками, и рванул за ним. Тьма.

Кнорх на вкус был лучше, чем Червь, но добыть из такой пищи силу невозможно. Они слишком слабы, а магии так мало, что едва ли хватило бы тысячи, чтобы утолить мой голод. Поэтому я ограничился одним. Вся ценность случайного шпиона заключалась в его памяти, но даже она не смогла дать ответ, был ли ХОЗЯИН среди штурмовавших дом Лока. Тогда я решил убить Августа, который спустил эту черветварь на моих людей, МОИХ, тех, кого я создан был защищать. Обратный путь занял куда меньше времени. Я уже не отвлекался на ориентирование в узких переходах, поэтому ввалился в подвал спустя каких-то две минуты. Ввалился и погрузился во тьму. На этот раз не без постороннего вмешательства.

Я проснулся в своей комнате в башне, облегченно выдохнул, осознав, что все произошедшее — не больше, чем дурной сон, и повернулся на другой бок. Попытался повернуться. Руку пронзила резкая боль, в локте что-то хрустнуло, цепь глухо звякнула о подголовник. Цепь?! Тут я окончательно пришел в себя и вспомнил некоторые эпизоды из насыщенной событиями ночи.

— Лок! Лок! — я орал дурным голосом, как гном, чью бороду спутали с щеткой для сапог.

Никто не отозвался. Рука давно затекла и до локтя потеряла чувствительность полностью, выше, на стыке с плечом — болела нещадно. То ли вывихнул, когда пытался повернуться, то ли просто потянул. Голова, по которой меня так ловко и вовремя стукнул Август, на удивление не беспокоила. Качественная работа, почти профессиональная. Вырубить человека (человека ли?) и шишки не оставить. Да где же этот…