Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг
Шрифт:
Россия, однако, уже имела горький опыт, когда посредники сводили к нулю все ее
военные успехи. Да и не в характере Панина, видевшего Россию державой
первостепенной, было соглашаться на посредничество. В итоге потребовалось еще
полтора года упорных дипломатических конверсаций, включая второе свидание прусского
короля с Иосифом II, на этот раз в Нейштадте (Моравия), и скандальную историю с
«субсидным договором»52, заключенным с турками австрийским послом в
52 Согласно
июле 1771 г., Австрия обязывалась за субсидии от Турции в 11,5 млн. талеров добиться от России «путем
переговоров или силой оружия» возвращения Османской империи «всех крепостей, провинций и
Константинополе Тугутом, прежде чем Фридрих и Кауниц согласились участвовать в
русско-турецких мирных переговорах в более скромной роли. Речь на этот раз шла лишь о
добрых услугах с их стороны.
Мирный конгресс решено было проводить в Фокшанах, небольшом городке на
границе Молдавии и Валахии. Переговоры с турками поручили вести генерал-
фельдцейхмейстеру, действительному камергеру и кавалеру графу Григорию Григорьевичу
Орлову.
Сборы Орлова к отъезду поразили всех невиданным великолепием. Свита,
назначенная сопровождать Орлова в Фокшаны, составила целый двор: тут были и
маршалы, и камергеры, и пажи. Одних придворных лакеев, разодетых в парадные ливреи,
насчитывалось двадцать четыре человека. Обоз посла составляли роскошно
сформированные кухни, винные погреба, великолепные придворные экипажи, в его
гардеробе был кафтан, осыпанный бриллиантами, которые стоил, как говорили, миллион
рублей.
25 апреля 1772 года пышное посольство выехало из Царского Села, а в июле
Екатерина писала своей старинной гамбургской приятельнице, госпоже Бьельке:
«Мои ангелы мира, думаю, находятся теперь лицом к лицу с этими дрянными
турецкими бородачами. Граф Орлов, который, без преувеличения, — самый красивый
человек своего времени, должен действительно казаться ангелом перед этим мужичьем; у
него свита блестящая, отборная и мой посол не презирает великолепия и блеска».
Вряд ли кто-то даже из самых близких к Екатерине лиц, кому довелось
присутствовать при ее трогательном расставании с Орловым, мог предположить, что уже к
осени и Царскосельский и Зимний дворцы будут для него закрыты.
6
Мирный конгресс в Фокшанах не оправдал надежд, которые связывали с ним в
Петербурге. В провале
колобродство» которого, «испортили все дело». И действительно, тактику, избранную
Орловым в Фокшанах, трудно признать удачной. Вопреки канонам дипломатического
искусства он начал конверсации с турецкими уполномоченными с самого трудного:
требования признания Турцией независимости Крыма. Турки уперлись — и уже 1
сентября в Совете была прочитана депеша о прекращении Фокшанского конгресса. Через
два дня, 3 сентября, в Фокшаны полетел рескрипт, в котором Екатерина оставляла на волю
Орлова «если он еще в армии находится, продолжить вверенную ему негоциацию по ее
территорий», занятых русскими войсками. Лишь весной 1772 г. в Вене было объявлено о дезавуировании
«субсидного договора».
возобновлении и употребить себя между тем по его званию в армии под
предводительством генерал-фельдмаршала Румянцева».
Впрочем, Орлов и сам, не дожидаясь отъезда турецких послов, направился в Яссы,
штаб-квартиру главнокомандующего русской армией, Петра Александровича Румянцева.
А всего лишь через день после прибытия в Яссы он уже мчался, загоняя почтовых
лошадей, в Петербург. На подъезде к столице, однако, его встретил петербургский генерал-
полицмейстер, вежливо, но твердо препроводивший недавно еще всесильного фаворита в
Гатчину.
Что же произошло в столице в отсутствие Орлова? На этот счет сохранились
любопытные, хотя и вряд ли объективные документы. Прусский посланник в Петербурге
граф Сольмс писал Фридриху II 3 августа 1772 года:
«Отсутствие графа Орлова обнаружило весьма естественное, но, тем не менее, неожиданное
обстоятельство: Ее Величество нашли возможным обойтись без него, изменить свои чувства к нему и
перенести свое расположение на другой предмет. Конногвардейский поручик Васильчиков, случайно
отправленный в Царское Село для командования небольшим отрядом, содержавшим караул во время
пребывания там двора, привлек внимание своей государыни.
Частые посещения Васильчиковым Петергофа, заботливость, с которою она спешила отличить
его от других, более спокойное и веселое расположение ее духа со времени удаления Орлова, неудовольствие
родных и друзей последнего, наконец, тысячи других мелких обстоятельств уже открыли глаза