Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг

Стегний Петр Владимирович

Щербатова. Аграфена Александровна, женщина сильного характера, по-видимому, и

устраивала первые свидания княжны Щербатовой с Мамоновым. Впрочем, встречались они

и во дворце, и во фрейлинском саду, куда Александр Матвеевич проходил через комнаты

фрейлины Шкуриной.

Постепенно потребность видеть Дарью Федоровну каждый день, хотя бы и

мельком, сделалась

для него неодолимой. Готовясь к решительному объяснению, он не

думал о последствиях, будучи одержим худшим видом страсти — страсти к

самоутверждению.

Свидания их, по понятным причинам, были нерегулярны. Чтобы отлучиться от

двора, Александр Матвеевич разыгрывал целые спектакли, симулируя приступы удушья.

(Причиной их, как он утверждал, были чересчур мягкие подвески в дворцовой карете.)

Ценой невероятных усилий он добился позволения пользоваться собственным экипажем,

дававшим некоторую свободу передвижения.

К счастью или к несчастью, Бог весть, Дарья Федоровна оказалась той цельной

натурой, для которой не ответить на порыв такой силы было невозможно. Спокойно и

естественно пошла она навстречу судьбе, не только не страшась гнева своей августейшей

соперницы, но даже не думая об этом.

Роман Мамонова и Щербатовой тянулся чуть менее двух лет.

Трудно предположить, что Екатерина ничего не знала об истинной подоплеке

участившихся недомоганий Мамонова. Если и не знала, наверное, то догадывалась —

поводов для этого было более чем достаточно. Догадывалась, конечно. Но и мысли не

допускала, что дело может дойти до публичного скандала. Графом Римской империи и

членом Совета Мамонов был сделан весной-летом 1788 года, на пике его тайного романа

со Щербатовой.

Что же ускорило развязку?

Трудно сказать. Достоверно известно лишь то, что княжна Щербатова, идя под

венец, была четвертый месяц как брюхата (да простит нам читатель это грубоватое на

современный слух словцо хотя бы за то, что его так любил Пушкин!).

Короче, каковы бы ни были обстоятельства, вынудившие Мамонова на решительное

объяснение с Екатериной, ситуация оказалась неординарной: тут и человек более сильный

духом, чем Мамонов, пришел бы в уныние. Александр Матвеевич же в этот критический

момент совсем потерял себя — вместо того, чтобы повиниться в преступной связи и

попытаться

уладить дело по-доброму, не нарушая чести и благопристойности двора, не

нашел ничего лучшего, как начать упрекать императрицу в невнимании и холодности к

нему. Этим-де пользуются завистники, вконец отравившие его жизнь подлыми интригами.

Да и вообще — в его годы пора жить своим домом, пора жениться — вот только не

знает на ком.

О Щербатовой, разумеется, ни слова. Зато о желании остаться на службе была

произнесена целая речь, яркая и, как казалось Александру Матвеевичу, вполне

убедительная.

Тайным свидетелем этой странной сцены, состоявшейся в Голубой гостиной, и стал

Захар Константинович Зотов.

6

Вернувшись к себе, Мамонов поднялся в бельэтаж, и, едва дойдя до гостиной,

рухнул без сил на угловой диван. Во флигельке царила мертвая тишина: лакей Мамонова

Антуан, крепостной его отца, прыщавый верзила с гнилым взглядом ловеласа,

надушенный и облаченный в ливрейный кафтан и французские башмаки на высоких

красных каблуках, чуял настроение хозяина, как верный пес.

Разбудил Мамонова камердинер императрицы Федор Михайлович, по прозвищу

Меркурий, вестник богов. При дворе этот человек был знаменит тем, что никто не слышал

от него ни единого слова. Употребляемый императрицей для самых конфиденциальных

поручений, он бродил по коридорам дворца, безмолвный и надежный, как ходячий

почтовый ящик.

Федор Михайлович молча оттопырил боковой карман своего кафтана, и Мамонов,

волнуясь, торопливо выудил из его глубин свернутую вчетверо записку. Из

предосторожности Екатерина писала по-французски:

«Desirant toujours que toi et les tiens jouissiez d’une parfaite prosp'erit'e et voyant `a quel

point ta situation actuelle te p`ese, j’ai l’intention d’organiser ton bonheur d’une autre mani`ere.

La fille du comte Bruce est le parti le plus riche et le plus illustre de Russie. Epouse-la. La

semaine prochaine le comte Bruce sera de service aupres de moi. Je donnerai des ordres pour

que sa fille vienne avec lui. Anna Nikitichna emploiera tous ses moyens pour amener cette

affaire au denoument voulu. J’y aiderai de mon c^ot'e et tu pourras de la sorte rester au

service»114.

Пробежав глазами записку, Мамонов побледнел. Ответный удар был нанесен

Екатериной с холодной расчетливостью.