Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг

Стегний Петр Владимирович

положения Светлейшего казалась необъяснимой его многочисленным завистникам, и

лишь немногим, весьма немногим удавалось проникнуть в тайну, которой были опутаны

отношения Екатерины и Потемкина. Одним из этих посвященных был, по всей видимости,

французский посланник в Петербурге граф Луи-Филипп де Сегюр. В депеше,

отправленной в Версаль 10 (21) декабря 1787 года, поясняя самостоятельность,

проявлявшуюся Потемкиным при начале русско-турецкой войны, он пишет: «Особое

основание

таких прав — великая тайна, известная только четырем лицам в России.

Случай открыл мне ее, и, если мне удастся вполне увериться, я оповещу Короля при

первой возможности»102.

102 К. Валишевский «Вокруг трона», М. 1911, с.173 – цит. по В.С. Лопатин «Письма, без которых история

становится мифом» - «Екатерина II и Г.А. Потемкин. Личная переписка, 1769-1791 гг.», М., 1997, с.479.

Как установил российский историк В.С. Лопатин, «великой тайной», о которой

говорит Сегюр, являлся тайный брак Екатерины II с Г.А. Потемкиным, заключенный 8

июня 1774 года, в праздник Животворящей Троицы в храме Св. Сампсония

Странноприимца, основанном по повелению Петра I в честь Полтавской победы103. О

браке Екатерины II со Светлейшим князем как о достоверном факте сообщал австрийский

посол в Петербурге Л. Кобенцель в депеше от 15 (24) апреля 1788 года, писали такие

авторитетные знатоки века Екатерины, как П.И. Бартеньев и Д.Ф. Кобеко. Однако только

осуществленная в 1997 году наиболее полная на сегодняшний день публикация переписки

Екатерины II с ее тайным супругом поставила, как нам кажется, окончательную точку под

затянувшимися на десятилетия спорами историков по этому вопросу. «Владыко и Cher

epoux, — писала Екатерина Потемкину весной 1776 года, в разгар самого острого кризиса

в их личных отношениях, связанного с появлением вблизи императрицы П.В.

Завадовского. — Для чего более дать волю воображению живому, нежели

доказательствам, глаголющим в пользу твоей жены? Два года назад была ли она к тебе

привязана Святейшими узами?.. Переменяла ли я глас, можешь ли быть нелюбим? Верь

моим словам, люблю тебя и привязана к тебе всеми узами»104.

О подробностях объяснения, завершившего кризис, длившийся с конца января по

конец июля 1776 года, мы можем судить лишь по немногим дошедшим до нас письмам и

запискам Екатерины и Потемкина. Тем не менее существо

и мотивацию состоявшихся

договоренностей нетрудно представить. Незаурядный характер Екатерины в личной жизни

проявлялся столь же неординарно, как и в политике. В.С. Лопатин, глубоко и бережно

изучивший непростые отношения императрицы с ее великим сподвижником, подметил,

как нам кажется, самое главное: «признаваясь Потемкину в пороке своего сердца, которое

«не хочет быть ни на час охотно без любви», Екатерина пыталась «оградить свой

интимный мир от страшной силы государственной необходимости. С Потемкиным это

оказалось невозможным. Она сама вовлекла его в большую политику и … потеряла для

себя. Два крупных, сильных характера не смогли ужиться в семейных рамках». «Мы

ссоримся о власти, а не о любви», — признавалась Екатерина в одном из писем… Первой

она поняла суть этого противоречия, первой почувствовала необходимость отдалиться от

Потемкина «как женщина», чтобы сохранить его как друга и соправителя105.

Зорич, Корсаков и Ермолов, одним словом, все фавориты Екатерины, за

исключением Ланского, потеряли свое место из-за того, что не могли понять, что

103 В.С. Лопатин «Письма, без которых история становится мифом» - «Екатерина II и Г.А. Потемкин.

Личная переписка, 1769-1791 гг.», М., 1997, сс.514-515.

104 «Переписка…», сс.94-95.

105 В.С. Лопатин «Письма, без которых история становится мифом» - «Переписка…», сс.523-524.

интриговать против Потемкина (мужа и соправителя!) все равно, что интриговать против

самой императрицы.

Судя по всему, бурным летом 1776 года между Екатериной и Потемкиным было

заключено нечто вроде негласного соглашения, в силу которого фаворит, занимая свое

место, должен был защищать интересы Потемкина при дворе, где не прекращалась борьба

различных группировок.

Недаром все те, кто последовал за Завадовским — от Зорича до Мамонова —

прежде чем стать любимцами императрицы служили адъютантами у Потемкина.

Нарушение подобного порядка, а тем более попытки играть самостоятельную роль

немедленно пресекались.

Подробности интриги, затеянной Ермоловым против Потемкина, не вполне ясны.

Судя по свидетельствам некоторых современников, стоявшие за спиной фаворита

противники Потемкина пытались обвинить Светлейшего в присвоении казенных сумм,

выделенных на содержание последнего крымского хана Шахин-гирея, жившего после

присоединения Крыма к России в Воронеже. Оправдываться князь счел ниже своего

достоинства, а на предупреждения от состоявшего с ним в дружеских отношениях Сегюра