И королевство в придачу 4
Шрифт:
— Бесполезно, — махнул разочарованно рукой король Эдуард. – Не взять ему цаплю. Отзывай… — бросил сокольничему.
Тот приложил к губам свистульку и несколько раз дунул в нее. Птица порывисто сменила траекторию полета, быстро снизилась и чуть не упала на подставленную рукавицу.
— Ну что? Посмотрим, что черный сможет?
Король вроде обращался ко мне, хотя на самом деле ответа не ждал. Ибо сразу же подал знак, подзывая ближе другого сокольничего. На руке которого сидел сапсан.
На голове сокола был надет специальный закрывающий глаза колпачок, поэтому
— Давай! — махнул рукой король.
Сокольничий снял колпачок и поднял правую руку вверх. Мгновение сапсан привыкал к свету, а потом сильно оттолкнулся, взмахнул крыльями и сорвался в воздух. Сокол еще не видел добычу, поэтому просто поднимался ввысь, как прямую линию чертил. Но вот он заметил цаплю. В тот же миг хищник радостно и пронзительно закричал. Услышав этот крик, цапля вздрогнула и взмахи крыльев стали более частыми, порывистыми. Она узнала охотничью песню своего смертельного врага и начала снижаться, пытаясь найти убежище и защиту в камышах. Но, всем было ясно — не успевала...
Цапля не боялась кречета, так что успела уже довольно далеко отлететь от озерца, и теперь должна была поплатиться за это легкомыслие жизнью.
Сапсан рванул ввысь, буквально в мгновение ока набирая необходимую для атаки высоту. Я только несколько раз мигнуть успел, да и то чуть не потерял его из виду. Но вот темное пятнышко замерло, примеряясь, а затем черной молнией метнулось вниз.
Цапля еще успела заметить угрозу и, как и с кречетом, попыталась защищаться, но черный сокол атаковал слишком стремительно. Она еще только поворачивала шею, как сапсан уже упал ей на спину. Снизу это выглядело так, словно сверху ударила молния. Столь скорым был его полет. И у цапли не было ни единого шанса.
Мгновение, и она сломанной куклой, переворачиваясь в воздухе, падает вниз. А маленький охотник снова срывается вверх, сообщая о победе торжествующим криком.
— Ты видел? — в глазах будущего тестя настоящий восторг. — Николаис! Ты это видел?!
— Да отец, — киваю в ответ. — Потрясающее зрелище. Эта птица стоит каждой монеты, которую вы за нее заплатили.
— Согласен, — король раздувается от гордости, словно он сам охотился на цаплю. И в этот момент воздух пронизывает грозный орлиный клекот.
Мы снова задираем головы, и видим, как со стороны солнца к месту охоты приближается большая птица. Судя по размаху крыльев — беркут. Наверное, мы вторглись в его охотничьи угодья, и королю птичьего царства это не понравилось. Там, наверху, царил его закон, и орел летел, чтобы прогнать или наказать дерзкого, посмевшего забраться на его территорию.
— А ну, кыш! — взмахнул руками Эдуард! — Это моя земля! Я здесь король!
Однако, гигантский беркут и не думал считаться с человеческим визгом. Мы были ему не интересны. Он лишь еще раз угрожающе заклекотал и направил свой лет в сторону сокола. Который даже на глаз был раз в десять меньше орла.
Но в груди черного охотника билось храброе сердце. Увидев врага, он только закричал в ответ и снова стал стремительно набирать высоту, готовясь к поединку.
— Нет! Нет! — закричал король сокольничему. —
Сокольничий натужно задул в свисток, подавая слышимые только соколу сигналы, но сапсан не послушался. Хищная птица была в своей стихии и не собиралась уступать добычу даже более сильному врагу.
Какое-то время орел и сокол кружили вокруг друг друга, пытаясь занять более выгодную для нападения позицию, поднимаясь при этом все выше и выше. Наконец, в какой-то момент сапсан оказался выше беркута и не стал медлить. Пронзив небо резким вскриком, черная птица храбро метнулась на врага. Но орел — это не неповоротливая утка или медленная цапля. Беркут крутнулся в воздухе, заваливаясь на спину и выставил навстречу соколу устрашающие когти, которыми справлялся не только с зайцами, но и с лисам или волками, и в которых легко носил молодых овец. Если бы сапсан попал в их «объятия», то на этом схватка сразу бы закончилась. Но и сейчас на стороне черного сокола была его исключительная скорость. Совсем немного, какое-то крошечное мгновение, но орел не успел, и острый клюв ударил его в грудь. Спасла только разница в размерах. Беркут вздрогнул, потерял воздушную волну, его крепкие крылья замолот в разнобой, и обе птицы, сцепившись насмерть, одной беспорядочной кучей полетели вниз.
— Убьется! — отчаянно вскрикнул Эдуард. — Сделайте что-нибудь!
Но сокольничие только головы уныло опустили. Ибо не в их силах было хоть как-то вмешаться. Маг бы помог, но его на охоте не было.
Птицы расцепились всего в нескольких десятках метров над поверхностью озера. Орел, широко раскинув крылья, попытался спланировать, и ему это почти удалось, потому что плюхнулся в воду почти у берега. Но это его не спасло, потому что тренькнули тетивы, и сразу две стрелы вонзились беркуту в грудь. А сокол успел. Не так ловко и быстро, как перед тем, видимо, орел все же задел, сапсан заложил круг над водоемом, закричал победно, а потом тяжело упал на подставленную перчатку.
Сокольничий быстро осмотрел его и сказал успокоительно.
— Все хорошо, ваше величество. Целый. Устал только…
— Золотой ты мой… — бросился к птице король, но когда тот угрожающе наставил клюв, отступил назад. — Вы видели?! Беркута завалил! Короля неба! Расскажу кому-нибудь — не поверят. Скажут, придумал. Неслыханно... Сам бы не поверил, если бы своими глазами не видел. Такое малое, а такое воинственное! Нет, Николаис, что не говори, а эта охота стоит хорошего пира. Что скажешь?
— Почему нет? Доброе застолье еще ни разу лишним не было, — усмехнулся я такой, почти детской радости будущего тестя. Вот уж, действительно, все познается в сравнении. Интересно, Эдуард так же увлекался бы охотой, если бы день перед тем рисковал собственной жизнью? По-моему, все это зрелище… увлекательное, чего там… но, только зрелище. Театр и не больше. Ибо настоящие эмоции можно испытать только тогда, когда лично заглядываешь смерти в глаза. И нет никакой уверенности, что именно сейчас она не окажется более ловкой и умелой.