И ты познаешь любовь
Шрифт:
«Медведь», – подумала Маша, а вслух произнесла:
– Кто вы?
– Я хозяин этого дома, вернулся с фронта. А вот кто ты и что здесь делаешь?
– Ой, – девушка радостно всплеснула руками. – Я знаю, кто вы. Мария Петровна не раз показывала мне вашу фотографию. Вы средний сын семейства Светловых, Сергей. Извините меня, что я так… но вы слишком неожиданно появились.
– Да, я Сергей, – все более изумляясь, согласился Светлов. – Я напугал тебя. Но поверь, это произошло непроизвольно. Просто я принял тебя за свою сестру Ольгу, но вижу…
– Я Маша Прохорова, – поспешила отрекомендоваться девушка и протянула военному
– Что ж, Маша Прохорова, будем знакомы.
– Я работаю медсестрой в больнице в поселке Мураши. Мне негде было жить, и Мария Петровна приютила меня в вашем доме. Но вы не беспокойтесь, это временно. Больница должна обеспечить меня жильем.
– Да нет, живи. Я не возражаю. Только почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Я старше тебя лет на семь, не больше. Так что брось эти вежливые обороты, будь проще и к тебе потянутся люди. Все поняла?
– Так точно, товарищ майор, – повеселев, выкрикнула Маша и вытянулась по стойке смирно.
– Вольно, – Сергей улыбнулся. – Была на фронте?
– Да, майор. Прошла с военным госпиталем от Москвы до немецкого города Кюстрин. Но об этом, майор, потом… Боже мой… если бы ты знал, как будет счастлива Мария Петровна твоему возвращению. Если бы ты знал!!! – Маша тронула Сергея за руку. – Я сейчас сбегаю за ней. Она с бригадой в колхозном саду собирает яблоки. Мама твоя – бригадир, так что сам понимаешь…
– Бригадир!? – Сергей покачал головой – Маша, а где Ольга?
– Разве ты ничего не знаешь? – девушка с растерянным видом посмотрела на Светлова.
– Нет, абсолютно ничего. Я почти год провел сначала в госпитале, потом в санатории. Меня ранило в голову, и я на какое-то время потерял память. Представь себе, я забыл собственное имя, не мог вспомнить, откуда родом, не говоря уже о том, в какой войсковой части служил и что со мной произошло. Ощущение ужасное. Голова словно ватная, ничего не тревожит и не беспокоит. Я был точно живой полутруп без прошлого и, можно сказать, без будущего.
– Ужасно! Теперь понятно, почему на тебя пришло известие как на без вести пропавшего.
– Даже так?! Впрочем, этого следовало ожидать. Но ты не ответила на мой вопрос. Ольга… где она?
– Ольга? – девушка на секунду застыла. – Знаешь, Сергей, ты лучше иди в дом, располагайся, а я сейчас приведу Марию Петровну. Я скоро, – Маша резко повернулась и бросилась к калитке.
– Маша! – попытался остановить ее Сергей, но девушка лишь махнула рукой.
Сергей поднял вещевой мешок с земли, блаженно расправил грудь и в радостном возбуждении чуть слышно прошептал:
– Я дома!
Мария Петровна что есть силы бежала домой через колхозное поле, огороды, мимо церкви и деревенского кладбища. От сильного бега она спотыкалась, на миг останавливалась, чтобы перевести дух, и вновь бежала. Маша еле поспевала за ней
– Сереженька, это ты! – задыхаясь от бега, радости и волнения, воскликнула седая мать и бросилась к сыну. – Какое счастье! – сил не было, и она беспомощно повисла на руках Сергея.
– Ма-ма… – Сергей подхватил Марию Петровну на руки и осторожно, как самую дорогую ношу, посадил на стул. – Что с тобой, мама?
– Сердце… что-то сдавило… дышать нечем, – Мария Петровна прижала руку к груди, лицо ее перекосила болезненная гримаса.
– Маша, помоги мне, – выкрикнул Сергей.
Девушка бросилась к Светловой.
– Мария Петровна,
– Мария Петровна, выпейте воду маленькими глотками, не спеша, – Маша протянула Светловой стакан. – Вот так, хорошо.
– Спасибо, Маша, – через минуту тихо произнесла Мария Петровна и с благодарностью посмотрела на девушку. – Кажись, отпустило. Сынок…
– Я здесь, мама, – Сергей наклонился и нежно обнял мать.
Маша, тихо ступая, чтобы ненароком не прервать задушевный разговор матери и сына, принесла из кухни чай, заваренный из свежих листьев смородины, земляничное варенье и серые баранки, купленные в сельпо, а сама скромно устроилась на стуле у двери. Сергей зачерпнул из блюдца маленькой ложкой душистое варенье и запил его крепким чаем. Мария Петровна с нежностью смотрела на сына и время от времени гладила его по волосам, точно хотела удостовериться, что Сергей с ней, он рядышком. За два часа беседы она успела рассказать ему обо всем, что произошло за время его отсутствия, – как в семье, так и в деревне. Известие об Ольге, которую фашисты угнали в Германию, было полной неожиданностью для Сергея и поразило его в самое сердце. О гибели братьев и отца он узнал из писем матери еще в 1943 году.
– Ольга… Ольга, – горестно прошептал Сергей, сжимая кулаки.
Мария Петровна глянула на сына сквозь слезы и тяжело вздохнула.
– Сынок, а как вышло, что я получила известие, будто ты пропал без вести? – после некоторого раздумья спросила Мария Петровна. По всему было видно, вопрос этот давно не давал ей покоя.
– В феврале 1944 года командир части послал меня в разведку. Вместе со мной пошли рядовые Павел Степанов и Николай Фигурнов, – задумчиво начал свой рассказ Сергей. – Необходимо было выяснить место расположения немецких вой ск и их численность. Шли, как всегда, налегке: автомат, пара гранат на брата и никаких документов в карманах гимнастерки. Так уж принято у разведчиков.
Мария Петровна не шевелилась. И хотя ей страстно хотелось прижать к себе дорогую головку сына и осыпать его лицо бесчисленными поцелуями, она сумела побороть в себе это желание.
– Мы прошли полпути, как вдруг нарвались на засаду. Нас ждали, это было бесспорно. Николай Фигурнов, веселый жизнерадостный парень, предложил отвлечь внимание немцев на себя, чтобы дать нам возможность уйти из засады. Это был хоть какой-то шанс выполнить задание, и поэтому после некоторых колебаний я согласился. Фигурнов бросился вперед, а мы со Степановым залегли в овраге. Мы видели, как Фигурнов, утопая в снегу, пробирался от одного дерева к другому. При этом он что-то громко выкрикивал и делал одиночные выстрелы, отвлекая внимание на себя. Немцы заглотили наживку и стали преследовать его, автоматные очереди следовали одна за другой. Вскоре силуэт Николая скрылся за могучими стволами сосен и елей, и лишь глухие выстрелы время от времени раздавались в лесной тиши. Мы выждали некоторое время, прежде чем решили продолжить путь. Что стало с Николаем, я так до сих пор и не знаю. Но, похоже, он погиб, уводя немцев в лесную чащу как можно дальше от нашего местонахождения. В лесу воцарилась тишина. Но вдруг мы услышали, как в нескольких шагах от нас скрипнул снег, затем еще и еще…