И тысячу лет спустя. Ладожская княжна

Максимова Ксения

— Я не прощу тебе этого, — шепнула она ему, когда он закончил и положил свою голову рядом с ее.

— Теперь ты моя. Моя, — ответил он, задыхаясь. — Никто не посмеет тебя тронуть, когда я уйду.

— Так значит, все ради этого? Моей безопасности? Ради этого ты изнасиловал меня? — смеялась она со злостью.

Бьерн чуть приподнялся и посмотрел Марне в глаза.

— Я сделаю тебя королевой. Королевой быть всяко лучше, чем вёльвой. Я вернусь за тобой, как только мы возьмем крепость в Хольмгарде. Надеюсь, ты уже будешь ждать меня не

одна.

Часом позже Бьерн снова вернулся в ее палатку, и она тут же встала в полный рост.

— Пришел насиловать меня во второй раз? — сурово спросила она его и плюнула ему под ноги.

Тогда он поднял свою руку, в ней была голова Магнуса.

— Если я причиню тебе боль, сделай то же самое со мной. Я согласен. Я сам склонюсь перед тобой, чтобы ты опустила меч на мою шею, — Бьерн бросил голову Магнуса к ногам вёльвы и вышел из палатки, не попрощавшись и не попросив благословения перед возможно грядущей битвой.

— Легко отрубать головы тем, кто уже мертв? — крикнула она ему вслед, но он уже и не слышал.

Марна уставилась на отрубленную голову. Глаза Магнуса были открыты. В них так и застыл ужас, с которым он смотрел на нее перед своей смертью. Кроме глаз на его лице и не осталось ничего, напоминающего лицо. Она оттолкнула голову ногой, чтобы та перекатилась, погладила себя по ноющему животу, а затем легла спать и сама на следующее утро удивилась, как легко и сладко она спала. Страх? Она и не знала теперь, что это. Одна только злость. Одна только ненависть и желание убивать.

* * *

Когда Рузи Кара тенью проскользнул в палатку Марны, она тут же перевернулась на живот и выставила перед собой нож, что Бьерн оставил ей на всякий случай.

— Ты… ты спас меня… — прошептала она, но все же не убрала ножа, села на ягодицы. — Ты всегда был рядом, если пришел так вовремя. Почему ты не предотвратил все это?

— Все это не случилось бы, если бы не отдала дирхам своему мужу! — злобным шепотом ответил ей Рузи и опустил свою капюшон. — С каждым днем ты заставляешь меня все больше хотеть убить тебя!

— Так сделай это! — Марна перевернула нож и взялась за лезвие, предлагая мужчине взяться за рукоять.

Рузи Кара тяжело вздохнул.

— И все же… несмотря на наши проблемы, у нас еще есть шанс вернуть тебя домой.

— Мой дом — это мой муж и мой сын!

Марна вдруг осознала сказанное.

— Сын! Я родила сына! Ты обманул меня!

— Этого сына не должно было быть и в помине! Ты основа обхитрила Всевышнего, и он не простит тебя за такое! Я смотрю, этот варяг оставил в тебе свое семя. Что же… не хотела по-доброму, вышло по-плохому, но все же вышло…

— Этот ребенок не будет жить, — Марна стиснула зубы и поднесла нож к своему животу, угрожая Рузи.

— Твой выбор. Смерть сейчас… или все же прежняя жизнь.

— Прежняя жизнь? Прежняя?

— Такая, какая она и должна быть. Ты ведь хочешь увидеть свою мать?

Рузи Кара знал, на что давить, и Марна

медленно опустила нож на постель. Окровавленная ладонь ее заныла от пореза.

— Он уже идет за тобой, чтобы помочь.

— Олег? — радостно прошептала Марна, и Рузи Кара лукаво улыбнулся.

— А ты все же послушала меня хоть один раз и забыла о Райане…

— О чем ты? Это Райан?

— Нет, не тот и не другой.

Рузи Кара вынул из кармана серебряный дирхам и протянул его Марне.

— Не смей заходить в воду ради своего пса. Я даю тебе последний шанс.

— Это… это мой дирхам. Ты и впрямь следовал за мной всюду! И не помог мне! Какой же ты…

Марна подняла глаза на Рузи, но его и след простыл, будто он и впрямь был Одином и мог обращаться в ворона.

* * *

Райана посадили в одну темницу с Синеусом. Ирландец и не знал, как теперь говорить со своим бывшим хозяином. И был ли он теперь бывшим? Синеус и не сразу признал его. Таким славным воином Райан стал. Ничего в нем не осталось от трэлла. Когда ирландца кинули в темницу, Синеус, было, подумал, что это один из варягов, а затем Райан поднял голову и глаза его блеснули животным блеском.

— Райан… ты ли это? Или чудится мне вновь?..

— Я.

— Как ты здесь? За что?

— Я пришел убить тебя.

— Сменил одного хозяина на другого и думаешь, что теперь свободен? — усмехнулся Синеус, думая, что Райан до сих пор служит словенам.

— Я всегда был свободен.

Синеус только ухмыльнулся в ответ на дерзость своего бывшего трэлла.

— Нет человека более свободного чем тот, что принадлежит Богу, — добавил Райан. — Но я человек чести, и я помню обо всем, что ты сделал для меня. Я дам тебе второй шанс.

Синеус отвернулся от Райана и уставился на решетку. И если бы раньше эти слова разгневали его, и он бы тут же нашел, как выбить из трэлла всю эту дурь и самовольство, то теперь… ему было все равно. Темница совсем высосала из Синеуса жизнь, и только Ефанда, ставшая ему теперь почти женой, поддерживала тот слабый огонь в груди Синеуса. Приходя в темницу, она рассказывала варягу, что вёльва научилась воскрешать людей, а значит, еще все впереди. Она обязательно вытащит Синеуса, они обязательно вернут к живым все тех, кого потеряли, и все у них будет, как раньше. Одного Синеус не понимал: зачем же тогда он Ефанде, если Рёрик снова станет живым?

— Прими христианство, и я оставлю тебя в живых, — Райан снял со своей груди нательный крестик, подаренный Димитрием, и протянул его Синеусу.

Райан удивился, как легко Синеус взял тот крестик из его рук, но затем он вдруг швырнул его через клетку, и тот прокатился аж до противоположной темницы.

— Ты сделал свой выбор.

— Что же ты собираешься теперь делать, если однажды выйдешь отсюда, свободный человек? — прошептал Синеус не без усмешки, все так же рассматривая кривые железные прутья. Угроза Райана будто бы не пугала его.