Идущие на смерть приветствуют тебя!
Шрифт:
— Воля богов не оспаривается. И за эту сложную задачу, которую я решила для тебя, император, ты должен отдать им тысячу солидов.
Увидев, как удивленно вытянулось мое лицо, она с усмешкой повторила:
— Воля богов не оспаривается, император.
Ну что же, пришлось отдать ей требуемую сумму. Ладно, поддержка пустые того стоила. Едва мы успели выпроводить ее из помещения, как появился Донатина и сказал:
— Веттониан ждет тебя, император. Надеюсь, ты не забыл, что он хочет тебя похитить?
Глава 7.
Ну что же, едва мне удалось решить проблему с лидером партии «красных», как теперь точно также надо решить заковыристую задачу с лидером прасинов.
Причем я был уверен, что ее решить также легко вряд ли получится. Ибо Веттониан был гораздо более сильным противником, чем неопытный и доверчивый Траян.
Перед тем, как выйти из помещения, куда вскоре должны были вернуться актеры, я задержал Донатину и спросил:
— Как там все? По плану?
Магистр тайных дел пожал плечами.
— Не могу ответить точно, император. Разве я сижу на небесах и управляю судьбами людей? Все, что от меня зависело, я сделал, а теперь полагаю, нужно сверить свои силы высшим существам.
Я недоверчиво посмотрел на него.
— Ты что, издеваешься надо мной? Может быть, нам следует постричься в монахи, как предлагает епископ Неон и искать забвения в молитвах? Где мой прежний Донатина? Я хочу знать, что ты сделал все возможное и невозможное, чтобы выполнить мое поручение.
Глава моей разведки тяжко вздохнул.
— Можете не сомневаться, император, я сделал все, что только можно и постарался предусмотреть любые неожиданности. Но, как говорится, человек предполагает, а боги вертят его задницей, как им заблагорассудится.
Затем он улыбнулся и я понял, что мой глава секретной полиции так шутит. Ну что же, это хороший признак перед началом тайной операции. Значит, человек уверен в себе и в своих силах.
Я огляделся и увидел, что мы снова остались одни. Либерия, Хиларий и Камахан уже вышли наружу, к сцене театра, которую римляне называли пульпита.
— А теперь доложи мне, что там не так, — сказал я тихо. — И где можно ожидать сильных подводных течений?
Донатина оглядываться не стал. Он приблизился ко мне и сказал:
— Император, как я тебе говорил, после поражения под Равенной лидеры партий собрались вместе в горах. Они хотели убежать в Рим, когда твои гонцы приехали к ним и предложили вернуться в город, сказав, что ты готов простить их и не держишь на них зла.
— Дай, я скажу, как они отреагировали, — сказал я, подняв руку. — Чертов Кай Бланд разворчался и сказал, что не доверяет мне. От меня, мол, всего можно ожидать.
Данатина кивнул.
— Верно говоришь, император.
— Фальк молчал, потому что он почти не участвовал в битве и только выиграл от этого. Ему было все равно, уехать в Рим или вернуться в Равенну. Хотя нет, для него все же лучше было вернуться, потому что в Риме ему делать нечего. Все его патроны и друзья находятся в Карфагене, на африканском
— И это тоже верно, император, — подтвердил магистр тайных дел.
— Так, Траян к тому времени уже уехал обратно в Равенну, поэтому остался только Веттониан. О, этот наверняка ничуть не был обескуражен поражением. Для него это просто очередное развлечение, свет воскресного веселья посреди скучных пасмурных будней. Он наверняка всерьез рассматривал возможность вернуться в Равенну в тот же день. Но Бланд отговорил его.
— Все верно, император, — снова кивнул Донатина. — Только еще против возвращения был протоспафарий прасинов Бамбали.
— Да, я помню его, — сказал я и чуть нахмурился. — Он сегодня приходил ко мне, обсуждал пустяковую задачу насчет обмена пленными, но я знаю, что он приходил не просто так. Он чего-то вынюхивал во дворце.
— Он встретился с твоим дядей, император, — сразу же ответил Донатина. — Веттониан все еще не теряет надежду договорится с ним. Павел так и не дал однозначного ответа на предложение прасинов.
Вот ведь какие змеи ползают у меня дома, по моему дворцу! Они подстерегают меня всюду и готовы вонзить ядовитые зубы, стоит мне только замешкаться.
— Что за предложение? — резко спросил я. — Почему я всегда узнаю об этом самым последним, когда уже все случилось?
— Предложение примерить диадему императора, конечно же, — усмехнулся Донатина. — Но ваш дядя, повторяю, так ничего не ответил. Он тоже чего-то выжидает, только мы не можем понять, чего именно. Мы следим за каждым его шагом, словом и вздохом, но он пока не сделал ничего предосудительного.
— Ладно, понятно, — сказал я, чуточку остывая. — Что факционарии сделали потом, когда посовещались?
— Они решили повременить с побегом в Рим и затаились в окрестностях Равенны. Все-таки, им не хочется убегать в другой город, поджав хвост, как побитые щенки. Сейчас все их войска находятся на трассе Ариминия, в горах. Подумав немного, Бланд предложил Веттониану план по вашему похищению. И тот с радостью согласился.
— Ну, еще бы, — сказал я, задумавшись.
Снаружи в помещение заглянул Камахан, затем Либерия.
— Милый, я хочу кушать, — капризно сказала она. — Когда мы уже поедем?
— Скажи слугам, чтобы они купили тебе поесть, — ответил я. — Мы скоро поедем отсюда. Я проведу еще одну встречу и мы поедем.
Девушка состряпала недовольное личико и исчезла из виду. Донатина покачал головой, глядя на нее, а затем продолжил рассказ:
— Они предложили встретиться с вами и похитить прямо со встречи. К счастью, мы получили от Фалька сведения о готовящемся покушении. Веттониан и Бланд не доверяли ему и не стали посвящать в проводимую операцию. Но Фальк узнал об этом и предупредил меня. Вы становитесь многим обязаны этому шустрому факционарию, император.