Игра Канарейки
Шрифт:
Канарейка повернулась к Эльзе, чтобы ответить что-нибудь грубое, но к ним подошёл Ломонд:
– Канарейка, вас атаман просит.
Эльза прыснула, а Канарейка посмотрела вверх, на балкон второго этажа. Там, опираясь на перила, стоял Ольгерд фон Эверек. Он смотрел мимо эльфки с обыкновенным хмуро-безразличным выражением лица.
Канарейка допила вино, ещё раз поблагодарила Ломонда и уже немного согревшаяся босиком направилась к атаману «кабанов». Когда она поднялась на второй этаж, Ольгерд без лишних слов зашагал
Комната, очевидно, раньше была обычным господским кабинетом, в которую для экономии помещений «кабаны» притащили дубовую кровать и поставили к стене в углу. Кроме кровати в кабинете стоял стол, заваленный пыльными книгами и какими-то неуклюжими рисунками, софа с маленькими цветными подушками и столик, заставленный бутылками вина. В углу стопкой были сложены картины и лежала на полу статуя голой эльфки с отколовшимися руками. Канарейка отметила про себя, что для полноты картины не хватало ещё пары нагих наложниц, смущённо жмущихся к стене, и черепа с приписанным внизу каким-нибудь заковыристым именем и пометкой: «мой старый добрый враг».
– У тебя тут холоднее, чем внизу.
Ольгерд фон Эверек стоял возле распахнутого окна, облокотившись на подоконник. Он оглянулся на эльфку, как-то странно на неё посмотрел и кивнул в сторону кровати:
– Одеяло на кровати.
Канарейка закуталась в плотное тёплое одеяло, пахнущее перцем и сладким табаком. Эльфке стало интересно, пахнет ли так же Ольгерд, но подходить и нюхать определённо не стоило. Канарейке вдруг отчётливо представилась эта сцена, она прыснув, попыталась подавить улыбку. От этих мыслей было уже неловко садиться на кровать атамана, и она, босая и завёрнутая в одеяло, продефилировала к софе.
Ольгерд смотрел на Канарейку и думал, что убийц нелепее неё он никогда не встречал. Тут же ему вспомнилось холодное спокойствие, с которым она тогда, пару дней назад, бросила нож в одного из его ребят, и фон Эверек был готов взять свои слова назад – эльфка была смертоносна и опасна. Только не для него.
– «Эст-эст» из Туссента? – спросила Канарейка, рассматривая бутылки на столике. – Сидишь тут как сыч и пьёшь дорогущее вино?
Атаман «кабанов» подошёл к столику, налил в небольшой кубок вина. Сделал пару глотков и протянул эльфке. Та благодарно кивнула. Ольгерд вернулся к окну.
С минуту в кабинете стояла полная тишина. Только снизу доносились голоса разошедшихся «кабанов». Канарейка вертела кубок в руках, рассматривала вырезанные на его стенках листья и маленьких птиц. Ольгерд смотрел в окно.
– Где ведьмак?
Канарейка с плохо скрываемым удовольствием отпила из кубка вино, долго смаковала его, принюхивалась. Ольгерд стоически вытерпел издёвку, ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Теперь будешь делать вид, будто не знал, что это офирский принц?
– Знал.
–
Ольгерд фон Эверек внимательно посмотрел на Канарейку удивительно холодными, несмотря на их зелёный цвет, глазами.
– Это смущает убийцу?
Последнее слово повисло в воздухе, зазвенело и с тяжестью чугунного утюга упало на пол. Конечно, услышав имя Канарейки, все сразу понимали, кто она, чем она зарабатывает на жизнь на самом деле, но это было как-то не принято произносить вслух. А сказанное Ольгердом фон Эвереком это слово имело какой-то другой, не трепетно-прислуживающийся, а насмешливый и даже пренебрежительный тон.
Убийца.
Эльфка была не глупа, она понимала, что нашла себе не самое благородное дело. Она понимала, что до сих пор не висит в петле просто потому, что дубинноголовые стражники ни разу не догнали её, и что способствуют этому отнюдь не высшие силы.
На лице Канарейки застыло озадаченное выражение, Ольгерд никак не мог понять его причины. Наконец эльфка взяла себя в руки, вернулась к своему обычному насмешливому тону:
– Ведьмак скоро приедет. Злой, как стая бешеных утопцев.
Атаман хмыкнул, отвернулся от эльфки к окну. На востоке над лесом небо начинало потихоньку бледнеть, в воздухе пахло свежестью и дымом.
Канарейка сверлила взглядом широкую спину Ольгерда.
– Ну и когда ты попытаешься меня убить? – спросил атаман. Повисла тишина. Ничего не происходило. Он уже почти начал сомневаться в своих догадках, но вдруг Ольгерд почувствовал острый гнутый край, упирающийся ему в спину. Канарейка молниеносно и тихо, несмотря даже на одеяло, в которое она была закутана, оказалась позади него.
– Ну? – протянул он. Атаман испытывал непривычное возбуждение и даже интерес. Ситуация была довольно комичная, он хотел знать, кто его заказал. Этот вопрос Ольгерд решил отложить немного на потом, спросить, например, когда кинжал будет торчать из его спины.
Канарейка позади него тихо хохотнула, поставила кубок, которым угрожала ему, на подоконник.
– Ты подозрительный псих, Ольгерд фон Эверек. – Канарейка говорила насмешливо, атаман не видел, но точно знал, что эльфка готова рассмеяться. – Нет у меня на тебя заказа.
Ольгерд резко развернулся лицом к Канарейке, та инстинктивно отпрыгнула назад.
– Тогда зачем…
– Едрить твою! – заорали снизу. – Горим!
Ольгерд несколькими большими шагами пересёк комнату, Канарейка последовала за ним.
Деревянный пол уже занялся огнём, на верёвке возле очага догорало что-то, отдалённо напомнившее Канарейке её плащ. Один из «кабанов» попытался затушить огонь первым, что попалось в руки, то есть бутылкой краснолюдского спирта. Как можно догадаться, получилось у него не очень, и незадачливого химика тут же стали поливать со всех сторон непечатными словами.