Игра VORoв
Шрифт:
Разговор Кира с оруженосцем и его дочерью после возвращения домой с экзамена был тяжелым. «Я вас предупреждал, милорд! – весьма сухо заявил капрал своему подопечному. Немного помолчав, он добавил: Попробую достать деньги, но может не получиться. Из дома никуда не уходите». Вскоре Брутари собрался и куда-то исчез. Оставшись наедине с Еленой, Кир испытал новый шок. Девушка неожиданно толкнула своего хилого поклонника-аристократа с такой силой, что тот отлетел к стене и шлепнулся на пол.
– Жалкий неудачник! Слабак! Возомнил себя самым умным! Идиот! – кричала Елена. – Мало того, что отец любит тебя больше, чем меня, так ты его еще и подставил! Где он возьмет деньги, чтобы заплатить за твои художества? Продаст квартиру? А где мы будем жить? И кто заплатит за меня? Я не хочу на Гражданскую
Окатив юного вора презрительным взглядом, темноволосая амазонка ушла в свою комнату. «Когда Елена злится, делается еще красивее», – отметил Кир. Обычно дочь Брутари отличалась сдержанным поведением, но сегодня она не выдержала и выплеснула все накопившееся обиды. Возразить ей по существу Киру было нечего.
К вечеру Брутари не появился, и взволнованный Кир попытался связаться с ним по мобильному комму. Однако аппарат телохранителя был отключен. После полуночи, ворочаясь в кровати, Кир понял, что заснуть ему не удастся. В усталом сознании вяло всплывали мысли: «Получается, что Елена права. Я действительно подставил ее и Брутари. Нужно что-то делать».
Наконец обострившееся чувство вины подтолкнуло молодого вора к немедленным действиям. «Надо самому связаться с отцом и взять все на себя, – решил Кир. – Скажу, что запретил Брутари платить за ОТКУП… собственно, так оно и было. Скорее всего, граф отругает меня и отправит в Военную академию, но решит проблему с чартером на образование. Главное, я останусь в Нью-Роме с Брутари, а там, возможно, удастся перевестись в Юридический колледж. В конце концов, меня могут зачислить в Военную академию, но я не обязан там учиться по-настоящему. Можно прикинуться больным или еще что-нибудь…» На этой оптимистической мысли Кир вскочил с постели и в одних трусах бросился к стационарному комму. Только тут до него дошло, что он не знает номера комма своего отца. В сети он обнаружил лишь официальный номер резиденции графа Ворсмита в Зассадаре. При попытке вызова на экране появился родовой герб Ворсмитов – золотисто-коричневый жук-рогоносец на ярко-красном фоне и включился автоответчик.
Поеживаясь от холода, Кир накинул на себя школьный пиджак и вспомнил, что примерно три года назад Брутари дал ему необычную пластиковую карту. На первый взгляд это был просто маленький серый прямоугольник, но, когда Кир взял карту в руки, на ней проступила цепочка цифр. «С помощью этого ты сможешь связаться со своим отцом, – сказал тогда Брутари. – Но делай это только в самом крайнем случае. Например, если я погибну». Фраза прозвучала несколько мелодраматично, но Кир отнесся к словам оруженосца серьезно. Он догадывался, что отношения между графом Ворсмитом и Брутари далеко не простые. Юноша убрал карту в комнатный сейф, где хранились книга Зелдона и другие дорогие ему вещи. За прошедшие три года Кир ни разу не прикасался к пластику с шифром, но сейчас бросился к сейфу.
Позднее Кир неоднократно удивлялся, какая хочуга его укусила, но в тот момент ему казалось, что он все делает правильно. Когда серая карта оказалась в его руках, юный вор сразу же начал набирать проступившие цифры на терминале комм-сети. На огромном экране снова появился отвратительный жучара, которого сменила почти столь же отвратительная лысая голова яйцеподобной формы.
– Цапис. Топ-менеджер графа Ворсмита, – официально представилось изображение.
«Славам богам, не автомат!» – подумал Кир и сказал:
– Я барон Кир Ворсмит. Я хочу поговорить с графом.
Темные кустистые брови Цаписа поползли вверх, но он справился с собой.
– Подождите, милорд.
Кир в очередной раз смог лицезреть свой родовой герб и, наконец, изображение на экране прояснилось. На Кира со смесью удивления и раздражения смотрел невзрачный седовласый человек, отдаленно похожий на Брутари. Юноша с трудом узнал родного отца.
– Ты!? Какого Аримана? – рявкнул Ариэль Ворсмит после продолжительной паузы. Кир понял, что отец тоже узнал его не сразу. По мере того, как младший Ворсмит сбивчиво докладывал старшему о событиях своей жизни, граф заметно мрачнел. По некоторым признакам Кир догадался, что отец не вполне трезв, но отступать было поздно. Закончив свой рассказ, молодой человек почувствовал, что сделал что-то
Заснуть в ту ночь Киру так и не удалось. Он долго расхаживал по своей комнате, ложился в постель, снова вставал. Почувствовав голод, юный аристократ заглянул на кухню, где нашел плитку шоколада и полупустую бутылку красного вина. Вернувшись в свою комнату, Кир испробовал добычу. Горько-сладкий шоколад и терпкое вино показались ему подходящим сочетанием. Но, когда восходящее солнце окрасило окружающие дома в розовый цвет, Киру внезапно стало жутко. Раньше он никогда не страдал от бессонницы, хотя часто ложился поздно. Почему-то ему всегда представлялось, что ночь – это естественный барьер между прошедшим днем и наступающим. Сейчас летняя ночь без сна пролетела слишком быстро. Впервые в своей короткой жизни Кир осознал, что никакого барьера нет. То, что казалось ему большим, далеким и светлым будущим на самом деле постоянно утекает сквозь него безумным хаотичным потоком. «А может, у меня нет никакого будущего? И вообще ни у кого нет? Может, мы все просто падаем в темную бездонную пропасть, из которой никто не возвращается?» Кир ощутил легкое головокружение и шлепнулся на свою узкую кровать. Пустая бутылка из-под вина, опрометчиво брошенная на сбившееся одеяло, вернула его к реальности материального бытия. Кир швырнул бутылку на пол, потер пострадавшую в очередной раз ягодицу и, наконец, почувствовал желание уснуть. Вскоре, с головой завернувшись в одеяло, юноша погрузился в блаженное беспамятство.
Кир очнулся после полудня неожиданно бодрым и в хорошем настроении. За окном голубело небо, и ярко светило солнце. Ночные тревоги показались Киру глупыми и смешными. Не потрудившись одеться, юноша открыл тяжелое окно и с удовольствием вдохнул сравнительно свежий воздух Нью-Ромы. Было по-летнему тепло, но жара еще не началась.
Выбравшись на кухню, Кир застал там привычный беспорядок. Елена демонстративно не выходила из своей комнаты. Молодой человек позавтракал собственноручно приготовленной в микроволновке яичницей, бутербродами, и выпил любимого крепкого чая с бергамотом. Когда он уже вернулся к себе, раздался предупредительный сигнал, и в дверях возник Брутари. Капрал выглядел сильно уставшим. Он явно не спал всю ночь и утро, под глазами проявились заметные синяки, черты лица заострились, как у смертельно больного. В ответ на радостное приветствие Кира Брутари слегка кивнул, снял пиджак и кобуру с «парабеллумом» и бросил их на стул. Потом он сел на диван и мрачно сказал:
– Денег достать не удалось, милорд. Пока не удалось.
– Я так и знала! Это все он виноват! – ворвалась в комнату Кира дочь Брутари.
– Елена! – остановил ее отец. – Сейчас важно не кто виноват, а что делать дальше. Что ты предлагаешь?
Кир хотел было рассказать о своем ночном разговоре с графом, но не успел. Вновь раздался предупредительный сигнал, и на экране появилось изображение людей, стоявших перед дверью их квартиры. Увидев нежданных гостей, Брутари мгновенно вскочил, схватил кобуру с оружием и жестом отослал дочь в ее комнату. Едва девушка ушла, как оруженосец приложил палец к зеленому кругу на входной двери. Когда та открылась, в квартиру ввалился граф Ворсмит собственной персоной. За ним следовали четверо незнакомых Киру мускулистых оруженосцев, одетых в темно-коричневые мундиры. Все они были вооружены пистолетами и автоматами, а один из оруженосцев даже небрежно поигрывал новеньким минигранатометом с лазерным прицелом.
Брутари был явно застигнут врасплох. Он неловко закинул кобуру с «парабеллумом» себе на плечо, отдал честь и попытался выпрямиться перед своим господином. Однако принять положенную стойку старый оруженосец не успел. Граф неожиданно выхватил из кармана своего мундира золотистый пистолет с красной рукояткой и выстрелил в Брутари почти в упор. Пуля попала капралу в живот, и тот осел на пол, обливаясь кровью. Брутари попытался что-то сказать, но не смог. Его господин несколько мгновений жадно смотрел на своего агонизирующего слугу, а затем, не говоря ни слова, трижды выстрелил ему в голову. В один глаз, в другой, и в лоб. Брутари затих, а Кир от испуга и внезапности всего происшедшего замер неподвижно у его тела.