Игроки и жертвы
Шрифт:
Мы с бабушкой и Ариной направились к киоску с мороженым. Солнце ярко светило, и ветерок приятно шевелил мои распущенные рыжие локоны. Я уже почти убедила себя, что это была всего лишь иллюзия, когда, краем глаза, заметила высокую фигуру, стоящую чуть в стороне. Сердце екнуло, но я не успела разглядеть лицо человека. Фигура скрылась за толпой людей, и я не могла быть уверена, что мне это не привиделось.
– Агата? – задела меня за рукав Мария. – Ты какая-то напряженная?
– Похоже мне пора лечится от паранойи, - пробурчала я, расплачиваясь за мороженое. – Подожди, мышонок, руки!
–
Арина уничтожила свою порцию с такой скоростью, что я серьезно забеспокоилась, что она заработает ангину. Но глядя как дочка уносится с воплем на огромную детскую площадку, махнула рукой и присоединилась к бабуле за столиком уличного кафе.
Наш разговор ушел с опасного русла и потек легко и непринужденно. Я уже и забыла, как это просто сидеть и наслаждаться хорошей погодой, детскими голосами, вкусным мороженным и приятным разговором.
Пока до нас не донеслись гневные голоса со стороны площадки.
Невольно мы обе подняли головы и посмотрели в сторону, где разразился нешуточный скандал, сопровождаемый плачем и руганью. Сердце тут же болезненно сжалось, и я подскочила на ноги, понимая, что на мою дочь с громким матом набросилась какая-то незнакомая женщина.
Мир вокруг словно застыл, и всё, что я могла слышать, — это стук собственного сердца. Не раздумывая ни секунды, я рванула к детской площадке, кровь бурлила в жилах, а ноги будто сами несли меня вперёд.
Арина стояла в центре этой сцены, сжимая свои крошечные кулачки и глядя на женщину упрямым, холодным взглядом ярких, как два изумруда, глаз. Рядом кричал и захлебывался плачем мальчишка, года на четыре-пять старше Арины, с разбитым носом.
– Что такое? – холодно рыкнула я на женщину. – С какого лешего вы кричите на мою дочь?
– Твоя мелкая тварь толкнула моего сына с горки! – заорала мне в ответ хабалка.
– Арина? – я старалась сохранить полное спокойствие, но вокруг нас уже собирались другие мамы.
– Он толкал нас, - спокойно ответила дочка, вскидывая на меня голову, - я раз попросила, второй… он продолжал. Уронил меня, мам, вот, - дочка показала мне колено от одного вида которого у меня волосы на голове зашевелились, кровь уже запеклась, но корочка выглядела ужасно, а вокруг уже расплывалось синее пятно синяка.
– Арина, - я упала перед ней на колени, осторожно задевая колено, - почему ты мне не сказала?
– Мам! – дочка смотрела упрямо и твердо, - зачем? Если он не понимает слов, нужно дать понять другим способом.
Арина! – я даже не знала плакать мне или гордиться дочерью. – И ты…
– Я поступила с ним, мам так, как он поступал с другими, - сжала дочка губы.
– Чтоб на себе понял, как это больно!
— Она толкнула моего сына с горки! — снова закричала женщина, её голос становился всё более пронзительным. Её лицо раскраснелось от злости, а губы скривились в насмешливую, жестокую гримасу. — Он мог серьёзно пострадать!
Я встала, оборачиваясь к этой женщине, и встретила её взгляд со спокойной, холодной решимостью. Вокруг нас собралась толпа мам с детьми, и все они с напряжённым интересом следили за происходящим, ожидая развития событий.
—
– Я вас и вашего мужа по судам затаскаю! – орала мне в лицо баба.
– Мужа? – переспросила я с едва заметной усмешкой, не сдержав легкой усмешки. Это заявление показалось настолько абсурдным, что на мгновение даже смягчило напряжение. — Удачи вам в этом деле, — добавила я с холодным спокойствием.
– А он что, за вашей спиной спрятаться решил? – верещала тетка. – Как советовать дочке, так первый. А как со мной говорить – смылся?
Я почувствовала, как белею.
– Арина?
– Мам…. – она всхлипнула. – Папа… я думала… это он. Потом только поняла, что не он….
Мне показалось земля ушла из-под ног, подошедшей Марии пришлось поддержать меня за локоть.
– Мышонок…. Что он? Что случилось?
– Когда я упала и стукнулась, то заплакала и хотела идти к тебе. Но папа… тот мужчина… он вдруг подошел ко мне…. Посмотрел колено, подул. Погладил по голове. Сказал…. Сказал, что я должна научиться защищать себя….
– Мой храбрый, умный мышонок, - я судорожно прижала дочь к себе.
– Вы…. – тетка только открыла рот.
– Заткнись! – рыкнула я на нее, - хочешь разборок – встретимся в суде! Пошла теперь прочь!
Видимо вид у меня был такой, что она сразу замолчала.
– Мышонок…. Этот мужчина, как он выглядел?
– Высокий, мам. Красивый. Теплый, как папа. И пах приятно.
— Мышонок, — стараясь говорить, как можно спокойнее, я отстранилась чуть-чуть, чтобы заглянуть дочери в глаза. — Ты больше его не видела? Он ушёл сразу?
Арина задумалась, её взгляд на мгновение стал отрешённым, будто она снова переживала этот момент.
— Да, мам, — прошептала она, а в глазах заблестели слезы. — Он ушёл.
– Хорошо…. – я гладила ее по рыжим волосам, а глазами скользила по парку, пытаясь понять кто посмел подойти к моей малышке, - хорошо…. А раньше? Раньше ты его видела?
– Нет, мам…. Прости, мама, я правда думала…. Что папа вернулся…. Я так его плохо помню… мам….
Сердце сжалось от невыносимой боли, когда я услышала это. Аринка, моя малышка, всё ещё надеялась, что её папа вернётся, что всё будет, как раньше. Я сама изо всех сил боролась с этим желанием верить в невозможное, но для ребёнка утрата была ещё более жестокой и непонятной.
— О, мышонок, — прошептала я, крепко обнимая её и чувствуя, как горло перехватывает от слёз. — Ты не виновата. Всё хорошо, зайчик мой. Ты просто соскучилась по папе, как и я.
Арина разрыдалась, уткнувшись в мою грудь, и я прижимала её к себе, стараясь не расплакаться самой. Это чувство беспомощности и боли, которое захлестнуло меня, было невыносимым.
– Он в джинсы был одет и голубую рубашку, - вдруг тихо сказала тетка, явно понимая, что произошло нечто посерьезнее драки между детьми. – Вещи очень дорогие, хоть и простые. И часы на руке не простые. Высокий, волосы темные, каштановые такие, глаза очень пронзительные. В очках. И вел себя так, словно действительно был отцом вашей девочки.