Игроки и жертвы
Шрифт:
Когда Маша робко постучалась в двери и поставила передо мной чашку с кофе и целую упаковку фирменных пирожных, я даже не нашлась, что сказать.
— Это ещё что за аттракцион невиданной щедрости? — только и смогла выдавить я, чувствуя, как удивление борется с усталостью.
– Илона Валерьевна и Лена сказали, что теперь так будет каждое утро, - улыбнулась девушка.
– Вот ведь…. Запомнили, змейки.
Кофе принесли и в среду утром, правда не Маша, а еще одна девушка, но все так же из приемной Богданова.
– Лен, - перехватив подругу в коридоре по пути на заседание фракции,
– Да что ты, - ухмыльнулась она, - мы только начали.
– Вот и делай добро после этого, - я поморщилась от головной боли, когда мы зашли в знакомый огромный зал. От одной мысли что минут через десять я опять окажусь в непосредственной близости от Кирилла, у меня зубы сводило.
– Будь благодарна, что мы еще шефа сдержали, - ухмыльнулась Елена, слегка подтолкнув меня локтем. А у меня все внутри в тугой узел скрутило.
– Вот и держите его…. На коротком поводке и в наморднике! – вырвалось абсолютно невольно.
– Ни хрена у тебя фантазии! И как мне теперь это развидеть? – она уже не скрывала смеха, наклонившись ко мне через свободное место, которое вот-вот должен был занять объект нашего обсуждения.
Я нервно поправила папку с документами, стараясь не думать о том, что Богданов появится с минуты на минуту. Сама мысль о Кирилле, которого я только что представила в столь унизительном образе, была одновременно абсурдной и пугающе удовлетворительной. Но чем ближе было его появление, тем сильнее я ощущала, как накатывает напряжение, как будто между нами натянулась невидимая струна, готовая в любую секунду лопнуть.
– Твой уход, кстати, был великолепен. Как же мне хотелось сделать тоже самое! – продолжала смеяться Лена, глядя на меня искоса. — Ты бы видела его лицо! Он, конечно, мастер прятать эмоции, но в тот момент…
– Блин, а ведь я обещала Кротову вести себя тихо и благоразумно. Решили вашу небольшую проблемку?
– Решили, - скривилась она. – Быстро и радикально. Но все…. – ее глаза скользнули к входу, где показалась знакомая нам обеим фигура. Я быстро приложила палец к губам, показывая, что продолжим разговор позже. Она точно так же быстро кивнула, следуя моему примеру, выпрямляясь и уступая место своему начальнику.
До начала заседания фракции оставалось минут десять, тем удивительнее было столь ранее появление Кирилла – обычно он предпочитал приходить позже.
Стараясь не выдать собственных эмоций, я отвернулась, делая вид, что занята документами, буквально заставляя себя погрузиться в чтение законопроектов.
Кирилл сел между нами и быстро наклонился к Елене:
– Прогуляйся, - велел он помощнице. И в животе у меня похолодело.
Елена, приподняв бровь и бросив на меня короткий взгляд, пожала плечами и, не говоря ни слова, встала, плавно отодвигая стул. Её лёгкая ухмылка не ускользнула от моего взгляда, и было очевидно, что она знала больше, чем показывала. Когда её шаги стихли где-то в коридоре, повисла тишина, плотная и тяжёлая, словно мы оказались в отдельном, отрезанном от всего зале помещении.
– Оригинал письма у тебя? – барабаня пальцами по столу, тихо спросил он, поворачиваясь ко мне в пол оборота.
Я замерла на мгновение, а потом подняла
– Оригинал не был отправлен. Электронная версия на почте.
Он кивнул, глядя на меня своими серыми, холодными глазами, в глубине которых играли странные искры. Я не могла прочесть ничего на его лице – бесстрастном и спокойном. Но глаза откровенно говорили, что спокойствие – всего лишь внешняя часть. Внутри этого человека бушевало пламя.
– Покажешь своему шефу? – снова коротко спросил он.
– Нет. Лишние недоразумения нам ни к чему. Вам тоже, - я сделала ударение на последних словах, снова возвращаясь к документам и всем видом давая понять, что разговор окончен.
Кирилл продолжал пристально смотреть на меня, его взгляд будто прожигал насквозь. Даже несмотря на то, что я сосредоточилась на документах, каждую секунду я чувствовала его присутствие рядом — острое, тяжёлое, не позволяющее расслабиться.
– Она… - он на секунду замолчал, - Милена больше тебя не побеспокоит.
Мне снова пришлось посмотреть на него.
– Хорошо, - ответила наконец, чуть поджав губы. – Главное, - не удержала легкого ехидства, - чтобы она больше вас не беспокоила. Это дороговато нам обходится…. Всем.
Он смотрел на меня так, словно не хотел отпускать, словно держал, чтобы я не опустила голову, не отвела глаз. По спине пробегали то искры огня, то холода, хотелось встать, собрать вещи и уйти подальше от столь пристального и ненужного внимания. Его рука скользнула по столу к моей, едва не задевая, застывая в долях миллиметров, так, что я почти почувствовала прикосновение.
– Агата… - внезапное его голос стал другим, чуть теплее, чуть ярче, заставив меня вздрогнуть.
Папка, упавшая между нами, прервала этот опасный тет-а-тет.
– Кир, подпиши, - Илона появилась столь стремительно и столь вовремя, что я едва ее не расцеловала.
– Илона, позже! – резко ответил Богданов.
– Сейчас! – ее голос был столь категоричен и резок, что я, едва сдерживая усмешку, отвернулась. Эта женщина могла скрутить в рог любого мужика.
— Кир, подпиши, если не хочешь остановить работу штаба! — повторила она, безо всяких колебаний пододвигая папку к нему ближе. Её тон и взгляд не оставляли ему выбора. Я отметила, как ловко и уверенно она сдерживала его, не позволяя выйти из-под её контроля — и, честно говоря, испытала смешанное чувство восхищения и облегчения.
— Хорошо, — выдохнул он, беря документы с явной неохотой. Едва заметное раздражение промелькнуло на его лице, крылья носа затрепетали в гневе, но он сдержался.
– Спасибо за помощь, - это арестовывалось уже мне, пока Богданов занимался документами.
– Всегда пожалуйста, - пожала плечами, невольно улыбнувшись. – Не люблю крыс.
Илона хмыкнула в ответ.
– Можно сказать, что совместные санитарно-антипаразитарные мероприятия прошли успешно, - кивнула она, ехидно улыбаясь и наблюдая как Кирилл прислушивается к нашему разговору. А после встала, навалившись одной рукой на стол так, чтобы максимально разделить нас с Богдановым, как бы закрыть его от меня, занимая его место в разговоре. Ее чуть раскосые кошачьи глаза смотрели в меру дружелюбно, в меру – пристально.