Игроки и жертвы
Шрифт:
Я молчала, не зная, что сказать. Внутри разлилось отвратительное чувство безысходности, без альтернативности моего положения.
– Что нужно сделать? – мне казалось я с разбегу прыгнула в ледяную воду.
– Умница. Первое: на ночной рейс до Батуми заказаны два билета – для твоей дочки и Марии. Незачем им это дерьмище видеть. Там у Кирилла дом – красивый, удобный, с полным обеспечением. Поживут пока там.
Я рот открыла и….
– Кирилл полностью обеспечит их безопасность и… - она ухмыльнулась, - комфортное пребывание. Посоветую им ни в чем себе
И закрыла рот, так и не найдя слов. От одной мысли, что моя дочь и Маша окажутся в доме Кирилла, меня едва не передёрнуло. Но в то же время — без этого мой выбор был прост: они оставались бы под угрозой, втянутые в каждую грязную деталь происходящего. А там, как бы это ни было горько, была хотя бы слабая надежда на безопасность.
– Успокойся, - все же одернула хмуро, - моя дочь меру знает….
– Ну и зря! – фыркнула Илона, - Пусть платит, говнюк! Это меньшее, что он сейчас сделать может!
Я дернула головой.
– Дальше что?
– Дальше… все хуже. Сегодня вечером он приедет сюда, Агата. И вам придется работать вместе. Даже если тебя рвать от него будет.
От осознания ее правоты мне хотелось разбить окно.
– Иди… успокой семью, - тихо предложила Илона. – И постарайся отдохнуть сама… Тебе…. Нужно в ванную, на втором этаже есть запасная.
Каждое слово Илоны стучало в голове, как неумолимый приговор. Я стиснула зубы, стараясь подавить рвущийся наружу гнев, горечь, ощущение унижения. Вечер с Кириллом под одной крышей — перспектива, от которой буквально мутило, но я понимала, что отступать некуда. Молча встала и пошла наверх, едва переставляя ноги.
15
– Тихо, Аришка, дай маме поспать…. – услышала я над ухом тихий голос бабули. – Мама сильно устала.
– Я не сплю, - с трудом поднимая голову от подушки на широкой двуспальной кровати, пробормотала я. – Не сплю…. – села, потирая горящее как в лихорадке лицо рукой.
Илона и бабушка почти силой заставили меня принять ванну, где со мной случилась форменная истерика, а после я легла на пять минут на кровать, пока Мария расчесывала мои волосы – ритуал, который сохранился у нас с давних времен. И ощущая эти спокойные, мягкие касания к голове – уснула, сломленная под гнетом того кошмара, который произошел с утра.
– Не вставай, родная моя, - погладила меня по голове Мария, - ты вымотана в край. Та женщина…. Велела тебе еще отдыхать.
Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как рыжие локоны свободно и растрепано падают на плечи. Тонкая футболка Илоны и ее домашние мягкие брюки идеально сели и на меня. Но я не хотела, чтобы Кирилл видел меня такой – растрепанной, домашней…. Уязвимой. К сожалению платье, в котором я была утром было уже не восстановить.
Я специально отвлекала свой мозг всякими мелочами, чтобы не думать о произошедшей катастрофе.
– Бабуль, мне нужно переодеться… и привести себя в порядок, — тихо пробормотала я, хотя понимала, что вряд ли нашла бы силы
Мария, кажется, уловила мои мысли и покачала головой с сочувствием:
— Ты думаешь, что эта внешняя броня тебе сейчас поможет, но поверь… тебе нужно собраться внутри, а не снаружи. — Она взглянула на меня с тихой мудростью, от которой стало чуточку легче. — Илона всё предусмотрела, она умная женщина. Придёт время, и ты снова станешь той Агатой, которую знают и уважают. Но сейчас ты — дочь и мать. И это главное.
Я так и не нашла в себе силы рассказать хоть что-то свекрови, а та, всем своим существом любя меня, спрашивать ни о чем не стала.
– Илона дома?
– Внизу. То бегает кругами, то материться как сапожник.
– Времени сколько?
– Около восьми вечера.
Значит я проспала не меньше пяти часов…. Что еще произошло за это время?
– Бабуль, - я посмотрела на дочку, которая что-то рисовала прямо на полу, где были раскидано невероятное количество карандашей и фломастеров, - вам с Аришкой придется уехать…. Сегодня ночью вы улетите в Грузию, в Батуми. Поживете там, на море.
Мария нахмурилась, но, как всегда, осталась сдержанной, едва уловимо сжав губы.
— Ты уверена, что это... необходимо? — её голос был ровным, но в нём сквозило беспокойство.
Я кивнула, хотя внутри всё переворачивалось от мысли, что мне придётся их отпустить. Казалось, что сейчас, как никогда, мне нужно их присутствие рядом, их поддержка. Но мысль о том, что Арина будет подальше от всего этого кошмара, пусть даже на какое-то время, давала хоть крохотное чувство облегчения. Илона права, уже завтра эту историю будут обсасывать все вокруг, делая ребенка и больную женщину предметом нездорового интереса и внимания. От одной мыссли о том, как их могут использовать, меня передернуло.
— Да, бабуль, так нужно. Там безопасно и спокойно. Вам понравится, — я попыталась улыбнуться, но Мария тут же заметила эту слабую маску, вздохнув.
— Хорошо, родная, — она осторожно провела рукой по моим растрепанным волосам, её прикосновение, как всегда, было полным тёплой заботы. — Мы сделаем так, как ты скажешь. Если надо ехать, значит, так тому и быть.
Она помолчала, опустив голову, а потом снова посмотрела на меня и в глазах ее сверкали слезы.
– Агата, это из-за….. из-за тех денег? На операцию? Ты взяла у кого-то и не можешь отдать?
Меня словно пронзило её словами. Я знала, что Мария всегда оставалась в неведении относительно тех обстоятельств, которые привели нас к этому моменту, и до последнего пыталась объяснить всё как-то проще. Но теперь её догадки, её беспокойство выводили меня из равновесия. Её слёзы, её переживания за меня и Арину только усиливали моё чувство вины, будто всё, что сейчас происходило, действительно лежало на моих плечах, словно я сама впутала нас всех в этот кошмар.
– Нет, бабуль, нет!
– слава богу, она не пользовалась интернетом, - это вообще не из-за этого! Так получилось, что я оказалась в центре политической разборки…. Но это все временно! Честно!