Игроки и жертвы
Шрифт:
– Да….
– Мама у тебя такая же. Она сама справится. Но хочет, чтобы ты была спокойной, понимаешь? И ей легче будет… - он задел волосы Арины, погладил по голове.
Арина задумалась, посмотрела на меня, заставляя улыбнуться ей. Перевела глаза на Кирилла.
– Ты поможешь ей? Как мне?
Я сжала руки в кулак, готовая убивать.
– Я сделаю все, что смогу…. – ответил он, а серых глазах промелькнула тоска. – А вы с бабушкой пока поживете в моем доме. Там красиво, Арина. Там есть сад с абрикосами, персиками и черешней. И море рядом. Слышала
Арина смотрела на него с неподдельным интересом, её упрямство сменилось детским любопытством. Она немного расслабилась, глаза её заблестели, когда он упомянул сад и море. И хотя её маленькое лицо всё ещё выражало настороженность, я видела, что в душе она уже уступает.
— Там… правда есть море? — её голос смягчился, и она взглянула на меня, будто проверяя, разделяю ли я её волнение.
— Да, правда, — подтвердил Кирилл, его голос был низким, почти нежным. — И когда захочешь, сможешь ходить туда с бабушкой. Посмотришь, как закаты уходят за горизонт, и услышишь, как волны шепчут на берегу. А мама… через пару недель прилетит к тебе.
– Мам? – большие глаза устремились ко мне.
– Да… - я освободилась от рук Илоны и подошла к дочери, обняла ее, - да. Я приеду. Как только смогу.
– Мам… - глаза наполнились слезами, но я знала, она уже приняла решение.
– Котенок мой, - я прижалась к дочке, зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая ее запах – домашний, родной. – Езжай….
– Я люблю тебя, мам.
– И я люблю тебя, солнышко.
Она отстранилась от меня сама. Кивнула, стирая слёзы с лица, и ещё раз взглянула на Кирилла, который стоял чуть поодаль, наблюдая за нами с какой-то непонятной смесью грусти и решимости.
– Ты мне обещал, - бросила ему с видом королевы и, решительно взяв бабушку за руку, пошла следом за своим сопровождающим, оставляя меня одну.
Когда двери за ними захлопнулись, сердце сжалось так, что на секунду мне показалось, что я потеряю сознание.
Я поднялась на ноги, посмотрела на Кирилла, сделала шаг к нему.
И от души шарахнула его шокером!
– Никогда. Не. Смей. Приближаться. К. Моей. Семье! – кричала я. Кирилл не успел даже отреагировать, когда разряд тока пронзил его тело, и он резко дёрнулся, падая на колени.
16
– ЭЭЭЭ, ты его так убьёшь, - заметила Илона, перехватывая мою руку. Кирилл рухнул на пол без сознания лицом вниз.
– Вот блядь… - пробормотала я, пока Илона переворачивала его на спину и проверяла пульс. – Живой?
– Да что с ним будет? – пожала она плечами, поднимаясь. – Полежит минут 10 – очухается.
Я тяжело вздохнула, чувствуя, как отступающая ярость сменяется гулкой пустотой. Силы оставили меня, и я просто опустилась на скамейку в прихожей, наблюдая за неподвижным Кириллом, который теперь казался ещё более беззащитным и жалким. Илона выпрямилась и скрестила руки на груди, её взгляд стал суровым, но в то же время слегка насмешливым.
– Может… его хоть на диван переложить? – спросила лишь бы что-то сказать.
– Уже пожалела? –
– Нет, - отрицательно покачала головой.
– Ну тогда пусть валяется, не мешает ведь. Сам очухается. Если в туалет пойдем – ну переступим, делов-то.
Я снова посмотрела на него, едва ли узнавая в этом человеке своего давнего мучителя. В этой жалкой фигуре, растянувшейся на холодном полу, не осталось ни той силы, ни той угрозы, что так долго отравляли мне жизнь. И на какой-то миг, глядя на его беззащитность, я почувствовала облегчение — не потому, что наконец-то отомстила, а потому, что увидела в нём не врага, а сломленного человека.
Однако через 10 минут Кирилл в сознание не пришел, а на шее у него разгорался огромный, красный ожег.
– Твою мать, Илон, я похоже его убила….
– Да нет, дышит, но в следующий раз хотя бы мощность шокера проверь. На худой конец в кладовке лопата есть. Машина большая, в багажник поместится…
— Илона… — пробормотала я, чувствуя, как начинает дрожать голос. — Шутки закончились. Что, если я реально переборщила? Я ведь только хотела... — осеклась, осознавая, как глупо это звучит.
Илона, присев рядом с Кириллом и внимательно осматривая его ожог, усмехнулась, но всё-таки заметила в моих глазах настоящую тревогу.
— Ладно-ладно, без лопаты обойдёмся, — сказала она, тяжело вздохнув. — Он в сознание рано или поздно придёт. У него кожа тонкая, к тому же он устал, вот и «вырубило» крепче, чем обычно. Давай пока поставим ему компресс, иначе останется здоровенный шрам, и вот тогда объясняй всем, что это «семейная драма». Хватит, что ты его в нокаут отправила, этого уже достаточно, — добавила она, сдерживая усмешку. – Так, я на кухню за льдом, ты присматривай за чучелом.
Она ушла в кухню, оставляя меня над неподвижным телом.
Кирилл, в обычное время выглядевший неприступной скалой, сейчас казался слабым и сломленным. Даже в бессознательном состоянии его лицо сохраняло следы боли и усталости, словно он наконец столкнулся с последствиями своих поступков. Я не могла удержаться от лёгкого, еле слышного вздоха, смотря на него с противоречивыми чувствами — смесью гнева и неожиданной жалости.
Через минуту вернулась Илона с пакетом льда, который обмотала в полотенце и положила рядом со мной.
— Держи, — протянула она, присаживаясь рядом. — Знаешь, думаю, это был первый и последний раз, когда он позволил кому-то выбить из себя дух, — она усмехнулась. – Как ощущения?
– Честно? – я приложила лед к мощной шее, - Охуенные!
– Хм, - она подняла шокер с пола, - хорошая штука для снятия напряжения. Может, когда этот в сознание придет, мне его тоже шарахнуть? Интересно понять, что ты чувствуешь….
Я не удержалась от слабой улыбки, всё ещё держа лед на его шее.
— Знаешь, Илон, я бы даже не возражала, — вздохнула я, прикладывая лед к ожогу и чувствуя, как ледяной холод постепенно проникает сквозь пальцы, смягчая остатки гнева. — Но, может, дадим ему прийти в себя хотя бы для начала?