Иллюзии
Шрифт:
У Брэдли были слои. Сложные противоречивые слои, которые никто не замечал. И определённо, не его невнимательные родители. И, конечно, не его заботящиеся о себе сёстры.
Это были слои, которые только мне посчастливилось разглядеть. Слои, которые он прятал от всех, но не от девочки, которая бы никогда не стала делиться его секретами.
Девочки, которая редко говорила, даже когда с ней разговаривали.
Меня.
Уродливой, ужасной Норы Гилберт.
Он был в моей жизни так долго, что не было
Некоторые вопросы и не требуют ответов.
Я не хотела их в любом случае. Я не хотела гадать о причинах нашей неразумной дружбы.
Уродливая Нора и прекрасный Брэдли.
Прекрасный злой Брэдли.
Он провёл большим пальцем по шраму и убрал руку. Потрясённый и встревоженный. Его отвращение расстроило меня. Я не привыкла к этому.
— Твоя мать — противная ненавистная сучка, — выплюнул он, сверкнув глазами.
Я поджала губы, возненавидев приступ боли, который почувствовала кожей и в мышцах. — Не говори так, — ругала я его, хотя в глубине души была с ним согласна.
Уголки рта Брэдли опустились. Я знала, он ненавидел мои упрёки. Это докучало ему.
Брэдли вздохнул.
— Не знаю, почему ты защищаешь её. После всего…
— Я не защищаю. Я понимаю ее, — объяснила я, прервав его.
Щёки Брэдли горели, он тяжело дышал. Он чувствовал всё так глубоко. Так сильно.
Он сломал меня.
— Я должна идти в класс, — сказала я мягко, опустила голову вниз, и спрятала лицо от моего самого старого и единственного друга.
Брэдли не сказал больше ни слова, когда наклонился, чтобы поднять сумку. Он не схватил меня и не коснулся ещё раз.
Он не посмотрел на меня.
Не заговорил со мной.
На мгновение я была в безопасности от его непроницаемого взгляда.
Это был единственный раз, когда я была благодарна за то, что я — невидимка.
ГЛАВА 3
День 2
Настоящее
Проклятие настигает меня.
Я начинаю считать. Постоянно.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
Отмечаю время в своей голове. Размеренно. Непрерывно. Это позволяет мне оставаться нормальной.
Или нет?
Я сомневаюсь в своём рассудке. Сомневаюсь в ясности своего сознания. Я начинаю сомневаться абсолютно во всём.
Вопросы начинают накладываться один на другой, создавая стену внутри меня. Я не могу подняться на нее. Не могу прорваться сквозь нее. Я застреваю в этой тёмной, жаркой комнате, ожидая кого-то, кто расскажет, почему я здесь. Ожидаю своего похитителя, который придёт ко мне.
Я нахожусь в состоянии встревоженной настороженности. Все мышцы напряжены, а сердце бьётся в три раза быстрее.
Иногда
Одна в темноте. Подо мной грязь. Жаркий гнилой воздух заполняет ноздри. Размытые тени танцуют перед почти невидящими глазами.
Спать.
И считать.
Один.
Два.
Три.
Четыре.
Я балансирую на грани между истерикой и мучительным спокойствием. И в мирные моменты пытаюсь думать о том, что именно происходит.
Своим сломанным сознанием я понимаю, что меня принесли в эту комнату и отсюда нет выхода. Кто-то поместил меня сюда. Меня держат взаперти по причинам, которые я не понимаю. А действительно ли я хочу их понять?
Где лучше находиться этим секретам?
Я думаю о зелёных глазах и ухмыляющихся ртах. Жестоких словах и злобных улыбках. Так же я думаю об утешительных прикосновениях, которые ощутила лишь недавно. О лице, которому я привыкла верить…
Кто принёс меня сюда?
Так много имён.
Так много вариантов.
Меня так сильно презирают? Уродливая, искажённая Нора Гилберт.
Возможно, я никогда не была невидимой. Может быть, я всегда была заметной.
Ненавистной и оскорблённой.
Уродливая, ужасная Нора Гилберт.
Ужасно уродливая.
Рыдая, я царапаю сломанными ногтями свое окровавленное лицо. Впиваюсь ими глубже. Вспарываю плоть.
Я пленница.
Я не могу выбраться.
Тем не менее, я всё ещё жива.
Возможно, это самая сбивающая с толку вещь.
Я дышу. Моё сердце всё ещё бьётся.
Я жива.
Но надолго ли?
Вопросов накапливается всё больше. Кирпичик за кирпичиком, они замуровывают меня.
Вчерашний день был самым худшим. Первый день.
Начало.
Рассматриваю грязь и мусор в поисках выхода. В поисках надежды в пыльных углах.
Надежда непостоянна.
Я знаю, что комната пуста.
Пуста, если не считать бутылку воды и большую коробку картофельных чипсов, которые я нашла. Я озадачена открытием. Чипсы моей любимой марки. Этот небольшой знак милосердия беспокоит меня.
Несмотря на мои страхи, невероятный голод заглушает внутренние дебаты. Я хватаю коробку с чипсами и съедаю половину содержимого, пока не передумываю.
Пока мои разум и тело не доминируют над основным инстинктом поглощать и жевать. Я осознаю, что должна рационально распределять то, что имею. Не знаю, когда снова смогу поесть, и буду ли вообще снабжена дальнейшими запасами.
Я выпиваю воду, откладываю еду в сторону, и пытаюсь игнорировать дискомфорт, который испытываю.
На дальней стене есть окно. Стекло покрыто грязью и сажей. Я пыталась выглянуть наружу, но без своих очков ничего не вижу снаружи.